для лидеров Скаутов, потому что не любил шумных игр, но был столь же утомительным для нас, с его бесконечными добрыми стремлениями, и желанием обсудить, был ли это хороший ход, если его попросили сделать это, или ему приходилось придумывать свои собственные благотворительные действия, чтобы они соответствовали требованиям.

— Но настоящая проблема Уилла, — сказал сэр Колин, — в том, что он не видит зла. Для него это теоретически безликая мировая сила, которую нужно уничтожить. Он совершенно слеп к этому, когда оно находится близко.

— И вы считаете, что ВГЦ — это зло?

— О да, мистер Страйк, — тихо сказал сэр Колин. — Да, боюсь, что это так.

— Вы пробовали навести его? Устроить еще одну встречу?

— Да, но он отказался. На ферму Чепмен допускаются только члены церкви, и когда мы с Эдом попытались посетить службу в храме Руперт-Корт, чтобы поговорить с Уиллом, нам отказали во входе. Это зарегистрированное религиозное здание, поэтому у них есть законное право не пускать посетителей. Из того факта, что нам не разрешили войти, мы сделали вывод, что в церкви есть фотографии членов семьи Уилла, и они приказали церковным служащим не пускать нас внутрь.

— Как я уже говорил вам по телефону, именно так “Паттерсон Инк” все испортили. Они отправили в храм того же человека, который наблюдал за фермой Чепмен. По всему периметру фермы Чепмен установлены камеры, так что церковные власти уже знали, как выглядел этот человек, и когда он прибыл в Руперт-Корт, они сказали ему, что знают, кто он такой и на кого работает, и что Уилл в курсе, что я поручил частным детективам следить за ним. В этот момент я разорвал свой контракт с “Паттерсон Инк”. Они не только не смогли найти никакой информации, которая помогла бы мне вытащить Уилла, но и укрепили версию церкви, направленную против нашей семьи.

— Значит, Уилл все еще на ферме Чепмен?

— Насколько нам известно, да. Иногда он выезжает собирать деньги в Норвиче и Лондоне. Иногда он остается на ночь в храме на Руперт-Корт, но в остальное время он на ферме. Кевин сказал мне, что новобранцы, которые не доходят до семинаров и молитвенных собраний, обычно остаются в центрах идеологической обработки — или духовных ретритах, как их называет церковь. Судя по всему, на ферме Чепмен много тяжелого труда.

— Как вы познакомились с этим… — Страйк сверился со своими записями, — Пирбрайтом?

— Я связался с ним через его блог о ВГЦ, — сказал сэр Колин.

— Он согласится поговорить с нами?

— Я уверен, что так и было бы, — тихо сказал сэр Колин, — но он мертв. Его застрелили в августе прошлого года.

— Застрелили? — одновременно повторили Страйк и Робин.

— Да. Одна пуля в голову у него дома, в его квартире в Каннинг-Тауне. Это было не самоубийство, — сказал сэр Колин, предвосхищая вопрос Страйка. — Оружие на месте происшествия обнаружено не было. Паттерсон поговорил с полицейским: они считают, что это убийство было связано с наркотиками. Очевидно, Кевин имел дело с ними.

— Вы знали об этом?

— Нет, но я бы не стал… Думаю, бедняга хотел произвести на меня впечатление, — грустно сказал сэр Колин. — Хотел казаться более уравновешенным, чем он был на самом деле. У него больше никого не было, потому что остальные члены его семьи до сих пор находятся в ВГЦ. Я никогда не был в его квартире, и только ближе к концу он признался, как это тяжело для него, описывать все, что с ним происходило, пытаясь собрать воедино свои воспоминания для своей книги о ВГЦ. Я должен был понять это, я должен был дать ему какой-то совет. Надо было помнить, что он был ущербным человеком, вместо того, чтобы относиться к нему как к оружию, которое можно использовать против церкви.

— Я вообще ничего о нем не слышал за месяц до того, как его застрелили. Болезнь Салли была признана неизлечимой, а Кевина я отчитал за то, что он вел себя неадекватно и не помогал: я имею в виду поведение, которое вредило ему самому, не считая моего желания вывести Уилла из ВГЦ. Он устроил сцену на автограф-сессии Джайлса Хармона, ругаясь и крича. Я постоянно пытался внушить ему, что такая тактика может иметь только неприятные последствия, но он был очень зол, очень ожесточен.

— Как вы думаете, это было нападение, связанное с наркотиками?

Эд покосился на отца, который помедлил, прежде чем сказать:

— Я был в довольно возбужденном состоянии, когда услышал, что его застрелили, и… Если честно, мои мысли сразу же обратились к ВГЦ,

— Но вы передумали?

— Да. Им не нужно оружие; у них есть дорогие адвокаты. Они умеют пресекать критику: статьи сочувствующих журналистов, знаменитости, занимающиеся пиаром… Кевин на самом деле был очень мелкой сошкой, даже если бы ему удалось закончить свою книгу. Они уже заставили его снять все серьезные обвинения, которые он сделал в своем блоге, а также выдвинули против него обвинения в жестоком обращении.

— Что за обвинение?

— Сексуального характера, — сказал сэр Колин. — Они утверждали, что он надругался над своими сестрами. Согласно письму, полученному Кевином от Совета директоров, обе девушки выдвинули против него довольно подробные обвинения. Теперь я знаю не хуже других, что сексуальное насилие распространено повсеместно. Одна из благотворительных организаций, с которой я работаю, помогает выжившим, так что я слишком хорошо знаком со статистикой и не заблуждаюсь: множество внешне очаровательных людей совершают ужасные вещи за закрытыми дверями. Разумеется, я не могу сбрасывать со счетов возможность того, что Кевин действительно совершил насилие над этими девочками, но, если бы церковь действительно считала его виновным, она бы сообщила об этом в полицию, а не писала Кевину письмо с угрозами. В целом, я думаю, что это была еще одна попытка запугать его, а учитывая то, что Кевин рассказал мне о внутренней работе церкви, я думаю, что, скорее всего, его сестер запугали, заставив подписать эти заявления… Я хотел присутствовать на похоронах Кевина, — с грустью сказал сэр Колин, — но это оказалось невозможным. Я навел справки: его мать, которая все еще находится в церкви, предпочла похоронить его на ферме Чепмен. Должен признаться, меня это очень расстроило… Кевин так боролся за то, чтобы вырваться…

Их еда прибыла. Страйк, который заказал морского окуня,