у них есть крутой бухгалтер, который знает, как скрывать сомнительные делишки. Но брать деньги у идиотов, к сожалению, не преступление.

— Ты согласен с Джеймсом, не так ли? Уилл идиот?

Прежде чем ответить, Страйк сделал глоток пива.

— Я бы сказал, что людям, которые присоединяются к культам, обычно чего-то не хватает.

— А что насчет Джайлса Хармона? Богатый, успешный писатель, очень умный, как…

— Я за Оруэлла, — сказал Страйк. — Некоторые идеи настолько глупы, что в них верят только интеллектуалы. Знаешь, я не вижу другого способа сделать это должным образом, кроме того, как заслать кого-нибудь на ферму Чепмен под прикрытием.

Робин провела последние пару дней, готовясь именно к этому разговору.

— Это означает, что сначала нужно посетить храм на Руперт-Корт. Я разобралась: ты не можешь просто так появиться на ферме Чепмен, тебя должны туда пригласить, а значит завербовать в одном из храмов. Кто бы ни появился в Руперт-Корт, ему понадобится полностью проработанная личность с предысторией, которую он использует с момента своего первого контакта с членами церкви, и я думаю, что он должен выглядеть так, как будто у него много денег, чтобы сделать его действительно привлекательной перспективой для вербовки.

Страйк, который прекрасно знал, что слушает презентацию, сказал: — И я полагаю, ты не думаешь, что Барклай, Шах или Литтлджон будут убедительны в роли богатых богомольцев.

— Ну, — сказала Робин, — я сомневаюсь, что Барклай протянет даже час, прежде чем его начнет выводить из себя все это. Литтлджон был бы идеален, если бы церковь была молчаливым орденом…

Страйк рассмеялся.

— …а у Дэва маленькие дети, так что он не захочет отсутствовать несколько недель. Возможно, Мидж, но она никогда раньше не работала под прикрытием. Я знаю, что я тоже нет, не в таком виде, — быстро сказала Робин, прежде чем Страйк успел высказать эту мысль, — Но у меня никогда не срывалось прикрытие, даже когда я каждый день была Венецией Холл в Палате общин.

— А что, если работа продлится несколько недель? — спросил Страйк.

— Тогда это продлится несколько недель, — сказала Робин, слегка пожав плечами.

Так случилось, что Страйк уже решил, что Робин лучше всего подходит для этой работы, но у него был второстепенный мотив для принятия ее предложения. Вынужденная разлука на несколько недель, пока она находилась на ферме Чепмен, могла лишь немного осложнить ее отношения с Райаном Мерфи, но большего Страйк и не хотел. Однако, поскольку он не хотел слишком быстро соглашаться, чтобы его не заподозрили в скрытых мотивах, он просто кивнул и сказал:

— Хорошо, что ж, это может сработать. Однако это нужно обдумать.

— Я знаю. Я не могу носить парик на ферме Чепмен, поэтому подумываю о радикальной стрижке.

— В самом деле? — не подумав, спросил Страйк. Ему нравились ее волосы.

— Придется, я уже несколько лет хожу по окрестностям Руперт-Корта. Последнее, что нам нужно, это чтобы кто-нибудь узнал меня, особенно если они видели, как я вхожу и выхожу из офиса.

— Ладно, справедливо, — сказал Страйк, — но не надо брить голову.

— Я не пытаюсь попасть в общество кришнаитов, — сказала Робин. — Я думала, может быть, короткие и красивого смелого цвета. Девушка с частным образованием, которая хочет выглядеть немного альтернативно, но не настолько радикально, чтобы ее родители напугались и перестали оплачивать ее счета. Может быть, у нее недавно был тяжелый разрыв, и знаешь, теперь ей нужно чувство цели и что-то, что заполнит пространство, где, как она думала, должна была состояться свадьба.

— Ты много думала об этом, — сказал Страйк, усмехнувшись.

— Конечно. Я хочу эту работу.

— Почему? — спросил Страйк. — Почему ты этого так хочешь?

— Меня всегда интересовал контроль разума. Мы коснулись этого на моем курсе в университете.

Робин изучала психологию до того, как бросила университет. Их незавершенные степени были одной из общих черт, которые были у нее и Страйка.

— Окей, это все звучит хорошо. Разработай полное прикрытие, и мы сможем скорректировать график, чтобы ты уделяла приоритетное внимание субботним утрам в храме.

— Единственная проблема — это одежда, — сказала Робин. — Я не выгляжу так, будто у меня куча денег в плане одежды.

— Ты всегда прекрасно выглядишь, — сказал Страйк.

— Спасибо, — сказала Робин, слегка покраснев, — но если я собираюсь убедить ВГЦ, что у меня много денег, вот такие вещи, — она подняла свою сумку через плечо, которой было шесть лет, — не будут этого показывать. Думаю, я могла бы арендовать пару дизайнерских нарядов и сумочек. Я никогда этого не делала, но я знаю, что ты можешь,

— Я мог бы помочь, — неожиданно сказал Страйк. — Ты можешь одолжить что-нибудь у Пру.

— У кого?

— У моей сестры, — сказал Страйк. — Пруденс. Терапевт.

— О, — заинтригованно сказала Робин.

Она встречалась только с двумя из восьми сводных братьев и сестер Страйка, да и то ненадолго. Семья у него была, мягко говоря, непростая. Страйк был внебрачным сыном рок-звезды, с которым встречался всего дважды, и покойной матери, которая пресса обычно описывала как суперпоклонницу. Хотя Робин знала, что Страйк, наконец, согласился впервые встретиться со своей сводной сестрой Пруденс несколько месяцев назад, она понятия не имела, что теперь они в таких отношениях, что она может одолжить дорогую одежду его напарнику-детективу.

— Я думаю, у вас примерно такой же… — Страйк сделал неопределенный жест, вместо того чтобы сказать ‘размер’. — Я попрошу ее. Возможно, тебе придется пойти к ней домой, чтобы примерить это.

— Нет проблем, — сказала Робин, слегка опешив. — Было бы здорово, если бы Пруденс не возражала одолжить вещи совершенно незнакомому человеку.

— Ты не совсем незнакомка, я ей все о тебе рассказал, — сказал Страйк.

— Так… значит, все идет хорошо? — спросила Робин. — Ты и Пруденс?

— Ага, — сказал Страйк. Он сделал еще глоток пива. — Она мне нравится намного больше, чем любой из других детей моего отца — низкая планка, надо признать.

— Тебе нравится Эл, — сказала Робин.

— Расплывчато. Он до сих пор злится на меня, потому что я не пошел на эту чертову вечеринку Рокби. Куда ты направляешься после этого?

— Сменить Дэва в Бекслихите, — сказала Робин, проверяя время на своем телефоне. —