– Хотелось бы мне, чтобы у них были ветки, как у земных деревьев. Это бы облегчило задачу.

Я киваю, углубляясь в «лес». У некоторые из деревьев крона расщеплена на ветки, но в основном они прямые, со странными перистыми листьями. Деревья определенно выглядят, как большие ресницы, покрытые множеством более мелких.

– Тогда давай использовать молодые побеги? Их будет проще срезать.

Наши снегоступы – нехитрые конструкции, они представляют собой ветку, скрученную в форме капли и связанную крест-накрест ремешками, которые крепятся к ноге. Хорошая новость в том, что без особых навыков мы сможем легко смастерить еще одну пару.

Мы с Харлоу выбираем подходящее деревце. Оно немного ниже, чем хотелось бы, но, если срезать у корня, должно хватить для почти невесомой Клэр. Харлоу облюбовывает соседнее растение, и мы принимаемся за работу. Погода сегодня холоднее, чем обычно, с серого неба валят хлопья снега. Я беспокоюсь, что племя отложит наш поход, сочтя погодные условия неподходящими.

Мне нужно уходить. Чем скорее, тем лучше.

Я разгребаю снег варежками в поисках корня. Раскопав достаточно глубоко, добираюсь до земли, которая имеет неожиданно голубоватый оттенок, и я удивленно провожу по ней пальцами. В очередной раз убеждаюсь, как сильно это место отличается от дома. Расчистив грунт, замечаю, что выкопала яму полметра глубиной, а мы находимся на склоне холма, значит, снег здесь не такой глубокий, как в других местах. Мгновение спустя обнаруживаю что-то белое и принимаюсь откапывать.

Корень этого дерева не в форме стержня, как я ожидала… а в форме уплотнения. Хм, похож на репу? При помощи ножа я взволнованно начинаю откапывать его, забыв о своей первоначальной задаче, и через какое-то время выкапываю луковицу размером с волейбольный мяч. Она белого цвета и пахнет древесиной. Когда я кладу свою добычу на снег, Харлоу подходит, чтобы взглянуть.

– Это что, картошка? – взволнованно спрашивает она.

– Не знаю. Как думаешь, это съедобно?

Местные едят только мясо.

– Я бы рискнула попробовать, – смеется она. – Раньше я была вегетарианкой, мне было сложно перестроиться.

Уверена в этом.

Мы срезали стебель для снегоступов, и я довольно несу его вместе с луковицей внутрь. Возможно, нам удастся внедрить на этой планете некоторые аспекты человеческой диеты и расширить наш рацион питания. Приятно греет мысль о том, чтобы внести свой вклад в жизнь племени, вместо того чтобы постоянно только брать.

Тем же вечером мы едим кусочки жареного корнеплода вместе с сырым мясом. Кемли – старейшина племени и эксперт по растениям – признала корень съедобным. Она недоумевает, зачем вдруг потребовалось это есть, но мы пробуем жареные ломтики, и я радуюсь, видя, как руки тянутся за добавкой.

Настроение падает, когда Аехако отводит меня в сторону.

– Не хочешь отложить поход? С каждым часом становится все холоднее.

– Что? Нет! Не глупи, все в порядке.

Он хмурит брови и кивает на вход в пещеру:

– Пойдем, я тебе покажу.

Доедаю свой кусок не-картошки и следую за ним. Резкий ветер обдувает меня у входа в пещеру, но подозреваю, что, если сейчас вернусь за плащом, это только убедит Аехако остаться. Так что, смирившись, я следую за ним, скрестив руки на груди.

Мы выходим на морозный воздух, и я замечаю, что после обеда выпало еще где-то полметра снега и стало заметно холоднее. Аехако проходит немного вперед, а затем поворачивается ко мне.

– Ветер изменил направление, – он указывает на небо. – Теперь дует с востока. – Инопланетник употребляет другое слово, но наушник переводит его как «восток». – Он обрушится на горы, а затем придет сюда и принесет еще больше снега.

– Ну и что? – я стараюсь казаться беспечной. – Здесь всегда идет снег. Какая разница?

Парень делает шаг в мою сторону. Выйдя из освещенной пещеры, мы погрузились в темноту, я инстинктивно жмусь к стене, чтобы укрыться от ветра, и совсем не возражаю, когда Аехако встает передо мной, заслоняя от холода.

– Люди такие хрупкие. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось во время похода, – он протягивает руку и убирает прядь волос с моего лица. – Возможно, ты сильна духом, но у тебя слабое тело.

– Слабое тело? – возмущаюсь, а затем шлепаю его по руке, замечая игривую улыбку. Он дразнит меня.

– Твои руки превратились в лед, – говорит он, беря мои пальцы в свои горячие ладони. – Даже твое кхуйи не может справиться с таким холодом, – он подносит мои руки ко рту, дуя на них теплым воздухом.

По какой-то причине это заставляет мои соски затвердеть. Его прикосновения нежны и заботливы, а дразнящие взгляды, которые он на меня бросает, кокетливы в духе Аехако.

– Мы должны выдвигаться в ближайшее время, – тихо говорю я. – Это необходимо.

– Тебя что-то беспокоит? – спрашивает он, растирая мои пальцы своими ладонями. – Не поделишься со мной?

Боже, как же сильно я этого хочу! Я подхожу ближе и протягиваю вторую руку, чтобы он мог согреть ее так же, а он и не возражает. Если я расскажу, не попытается ли он собрать остальных, чтобы спасти меня? Копья и клинки са-кхуйи ничто против технологий маленьких зеленых человечков.

Поэтому я лгу или, если можно так выразиться, недоговариваю.

– Я беспокоюсь… что пришельцы вернутся. Я боюсь, что каждый прожитый здесь день может стать последним, что завтра я проснусь и обнаружу себя снова в плену на космическом корабле.

Я ожидаю услышать слова утешения, ожидаю слов, что этого не произойдет, что с ним я в безопасности. Вместо этого он нежно дует мне на руки и говорит:

– Никто не может предсказать, что случится завтра, Кира. Я могу упасть со скалы и сломать шею, я могу подхватить болезнь кхуйи, или же… я могу дожить до старости и поседеть, как Кемли и Борран, – он пожимает своими широкими плечами. – Но я точно знаю, что жизнь в страхе за будущее мешает наслаждаться тем, что мы имеем сегодня.

Как ни странно, эти слова заставляют меня почувствовать себя лучше. Я подхожу еще ближе, ощущая тепло его тела.

– Боюсь, я не могу забыть о прошлом настолько, чтобы жить настоящим. Я бы правда хотела, но не могу.

– Хочешь, я покажу тебе, как это делается? – бормочет Аехако.

Его острые зубы блестят за нежными губами, расплывшимися в улыбке. Мне не стоит целовать его. Мне не стоит даже хотеть поцеловать его. Мое время здесь сочтено. Маленькие зеленые человечки возвращаются, и они придут за мной, потому что на мне этот дурацкий наушник. Но меня так невообразимо влечет к этому парню, что можно сойти с ума. Я хочу, чтобы он