время кататься в стороне от зоны отдыха. И все! Так что не надумывай себе лишнего! — решил прояснить ситуацию. Но продолжить разговор нам не дали. Из дома выполз Денис, неся одну из своих толстовок, и Машка, имеющая недовольный вид.

— Сидят, голубки, — голос Дэна сочился сарказмом. — Чем заняты?

— Сплетничаем, — честно призналась его невеста.

— Целуемся, — одновременно выпалил я.

— Балбес, — прокомментировал друг. — Олеся, родная моя, пересаживайся ко мне, будешь меня греть. Что-то уж очень прохладно.

Девушка долго собираться не стала, и променяла меня и плед на объятия жениха. На ее место тут же плюхнулась Машка.

— Темочка, ты не замерз? — от сладкого голоса свело челюсть. Неужели все так со мной разговаривали? Не помню, не для разговоров же я их цеплял.

— Нет. И уже проголодался. Кофе одна рыжая девица несчастному мне зажала. Идемте в дом, разбудим Андрюху, нефиг дрыхнуть, когда друзья голодают, — нарочито бодро предложил я.

Проходя мимо сладкой парочки, услышал шепот:

— Так о чем вы разговаривали?

— Потом это обсудим, — ответила девушка. Все-таки Олеся золото.

— Если целовались, ты, Темочка, сильно рискуешь все же стать инвалидом, — сообщил Денис. А вот в шутку это прозвучало, или всерьез, я так и не разобрал. Но что Олесю у друга отбивать не буду — стопудовый факт. И что с рыжим надо уже поговорить — тоже факт. Вот сразу после завтрака и начну раздавать долги. Утренний разговор придал мне нужное ускорение. И к Инне нужно зайти, извиниться за Машку. Машка… с ней поговорю в городе, иначе свидетелями грандиозного скандала станут все, кто сейчас тут проживает.

А в доме нас ждал богатырский храп. Такое ощущение, что дом может рухнуть. И действительно, сначала храп перешел в хрип, а потом раздался грохот и немного мата.

— Андрей, я с тобой разведусь! Ну имей ты совесть уже! — Ольгин голос звучал высоко и раздраженно. — Ну иди ты к сомнологу! Я же тоже спать хочу.

— Радость моя, схожу, обязательно схожу. Попозже только.

— Аааааа, прибью! — “эльфийка” вылетела из комнаты, хлопнув дверью. — Утра всем! Надеюсь, вас тоже храп разбудил?

— Олька, нет, мы сами проснулись. Кофе? — Олеся как всегда была в роли миротворца.

— Ага. Щаззз, — Оля улыбнулась очень коварно. И как гаркнет: — Андрей! Поднимай свой зад, я завтракать хочу!!!!

Явивший свой помятый лик Андрюха был похож на медведя как никогда. Махнул нам рукой, притянул к себе жену, что-то ласково нашептывая на ушко. Стало даже завидно немного. Вот я бы точно не стал вставать с кровати, чтобы накормить девушку завтраком, ждал бы, пока сама приготовит. А лучше свалит из квартиры. Я не сторонник всякой романтической чуши, которую обожают девушки. Вот когда очередная начинала заводить песню про ужин на двоих на берегу океана, или там намекать на колечко — пора делать ноги. Ну почему нельзя просто трахаться, не занимаясь выносом мозга? Хочешь шубку — пожалуйста, серьги с брюликами — возьми, а будешь хорошо себя вести, могу и машину подарить, не Бентли, конечно, что-нибудь попроще. Но девушкам нужно все усложнить до предела: ключи от квартиры, полка в шкафу, зубная щетка в моей ванной и статус постоянной, переходящий в статус невесты. Никому не удавалось зайти так далеко, кроме Маши, и то потому, что так сложились обстоятельства.

"Вот мы повеселимся, когда найдется девушка, которая не упадет в обморок от того, что сам Артем на нее запал", — любит ржать Илья. А я точно знаю, что такой в природе не существует.

Посмотрел еще раз на друзей, и не выдержал:

— Так мы завтракать будем или нет? Потом наобнимаетесь.

Ольга развернулась ко мне и показала язык. Детский сад какой-то, а эти люди считаю себя взрослыми и ответственными.

Глава 9. Артем

— Вот знаешь, Андрюха, если бы не Ольга, я бы сам на тебе женился, — облизывая ложку, сказал я. Народ заржал. — Ну а что? Готовит вкусно, посуду моет. Храпит только, зараза. Нет, не женюсь. Прости. Сон я люблю не меньше твоей стряпни.

— Не бойся, дорогой, — сквозь смех сказала Оля, — я постою за твою честь. Ты мне самой нужен. Но храпишь ты очень сильно и с этим надо что-то делать!

Утро задалось. Сколько не тяни, а разговор откладывать дальше некуда. Давно пора все выяснить, но каждый раз останавливает страх, что друг пошлет куда подальше. Но раз все еще со мной общается, хоть порой и жестко поддевая, значит, наша дружба важнее обид. Не зря говорят, что друг познается в беде.

— Дэн, поговорим?

Рыжий в ответ кивнул, а Олеся мне подмигнула, шепнув: "Не дрейфь".

— Мальчики, вы там понежнее, ладно? — похлопав жениха по руке, добавила она.

Мы молча вышли через двери и через террасу прошли к тропинке, ведущей к прудам. Я смотрел куда угодно, лишь бы не смотреть в глаза другу. Резко заинтересовали деревья, облака, гравий под ногами. Тяжело признавать, что был неправ.

— Дэн, — голос звучал хрипло, пришлось откашляться. — Дэн, прости меня. Я повел себя как говнюк. Самовлюбленный говнюк, наплевавший на все предупреждения.

Денис шел, зло сжимая и разжимая кулаки, было видно, что очень хочет дать мне по морде. Дошли до берега пруда и друга прорвало:

— Говнюк? Наплевал? — чуть ли не кричать начал он. — Тёма, тебе тридцать! Тридцать, мать его, долбаных лет! А ты что сделал? Ты повел себя как подросток в пубертате. Ну как, как можно было перенести эти дурацкие гонки на улицы города? — в этом весь Денис — правильный, разумный, ответственный. Скорость не превышать, всегда пристегиваться, никаких "шахмат" на дороге. — Ты, долбаный придурок, чего ты пережрал или накурился, что тебя понесло за полигон? Ты даже не представляешь, как тебе, говнюку, повезло! Что вынесло тебя с дороги очень удачно, и пострадала только тачка! Везучий ты сукин сын! Не задел ни одной машины, ни одного человека. Ты, твою мать, даже не представляешь, что я пережил, когда увидел, как тебя выносит в столб, — голос Дениса дрожал, такое ощущение, что мне сейчас прилетит. — Джеймс Бонд хренов! Это тебе не “Форсаж”! Да я