— Ты прекрасно понимаешь.

— Хорошо. Слушай внимательно. — Голос Эммы звучал холодно. — Если победит твое желание отправиться со мной в постель, мы перестанем быть друзьями. А если нет, то наша дружба сохранится.

— Значит, ответственность за судьбу наших отношений падает на меня? — Коннор не поверил своим ушам. — Интересный поворот.

Хотя чему тут удивляться. Всем в этом мире заправляют женщины, и делают так, как выгодно им. Вот почему Коннор старательно избегал всяческих обязательств перед знакомыми дамами. Стоит женщине покрепче вцепиться в мужчину, и его жизнь уже не принадлежит ему.

А потеря свободы — слишком дорогая цена за удовольствия. Брак же подходит только определенным людям, вроде Брайена.

Эмма резко мотнула головой, и ее толстая медового оттенка коса качнулась из стороны в сторону подобно маятнику.

— Каким же образом ответственность может упасть на тебя, если ты сам заявил о нежелании превращать нашу дружбу в нечто иное?

— Да, но… Господи, я запутался…

— Успокойся, все в порядке. — Эмма улыбнулась.

Коннор с силой потер пальцами лицо. Он что-то недопонимал, упустив на несколько мгновений смысловую нить разговора. Теперь не знал, с какого фланга защищаться. Черт возьми, имея дело с женщиной, мужчина должен заранее разрабатывать план военных действий.

В особенности если речь идет о женщине вроде Эммы. Но как же он раньше не замечал ее прелестей? И какие у нее роскошные волосы — хочется в них зарыться, вдыхать их аромат.

— Ты опять нервничаешь, Коннор?

— Нет. Я совершенно спокоен.

— В таком случае, отчего у тебя такое напряженное лицо?

С чего начать? Объяснить Эмме, что почувствовал вспышку острейшего желания? Или рассказать ей, как одурманивающе действует на него запах ее духов? Как, лежа в темноте бессонными ночами, подолгу представляет ее обнаженной? Однако подобные откровения тут же нанесут сокрушительный удар по их дружбе, во имя спасения которой он бился из последних сил.

Но как же опрометчиво он поступил, согласившись на пари!

День ото дня страдания Коннора становились все невыносимее.

— Понимаешь, Эм, — смущенно пробормотал он, — я не хочу больше участвовать в игре, затеянной моим старшим братом-священником.

— Гмм.

Недоверчивое выражение лица девушки заставило его насупиться еще больше.

Эмма же медленно поднесла вилку ко рту, следом аккуратно слизывая языком крошку, прилипшую к нижней губе. Каждая клеточка тела Коннора вновь вспыхнула от неистового желания. Он чуть не застонал.

— Видишь ли, — мужчина с трудом продолжил беседу, подаваясь навстречу Эмме. — Мы оба знаем, что условия пари сводят меня с ума. Но мы с тобой все равно останемся друзьями, старыми друзьями, не больше.

Эмма, кивнув, хитро улыбнулась.

— Конечно.

Коннор от волнения не мог дальше есть. Оттолкнув в сторону тарелку, он вытянул перед собой руки и переплел свои пальцы с пальцами девушки.

— Ты мне очень дорога, Эмма.

— Спасибо, Коннор, — ответила она спокойно, накалывая на вилку очередной кусочек курицы. — Ты мне тоже очень дорог.

— Вот именно! — Коннор с силой хлопнул по столу широкой ладонью, аж тарелки и стаканы подпрыгнули.

Кое-кто из посетителей обернулся на шум, но мужчину это не волновало.

— В общем, я считаю так. — Обведя взглядом зал, Коннор понизил голос. Сейчас он напоминал шпиона-неудачника из комедий прошлых лет. — Мы обязаны дорожить нашей дружбой, не погубим ее ради какого-то секса.

— Естественно.

Коннор в изумлении откинулся на спинку стула.

— Естественно?

Эмма равнодушно пожала плечами. Тоненькая бретелька маечки соскользнула вниз.

— Я целиком и полностью согласна с тобой, — пояснила девушка, в то время как Коннор отчаянно моргал, пытаясь разорвать пелену вожделения, застилающую ему взор. — И я не изнемогаю от страсти. Если ты предпочитаешь сохранить дружбу, будь по-твоему.

— Твое заявление оказалось несколько неожиданным.

Эмма иронично улыбнулась.

— А ты думал, что я, перелетев через стол, запрыгну к тебе на колени и начну со слезами умолять: «Возьми же меня скорее, мой мальчик!»?

Удивительно, но в глубине души Коннор на это надеялся. И думал: Эмма испытывает те же самые эмоции, что и он. Ошибся. Зато условия пари не будут нарушены. Тогда почему он вдруг почувствовал себя таким несчастным?

— Прости, если я огорчила тебя, Коннор, — язвительно промолвила Эмма. — Но я девушка честная и поэтому говорю откровенно: не займемся с тобою любовью — от горя не умру.

— Понял.

— Вот и хорошо. — Эмма допила холодный чай, а затем взглянула на часы. — О боже! — воскликнула она. — Мне пора!

— Так рано? Ты уже уходишь?

— Но мне действительно нужно идти, — объяснила девушка, вешая на плечо свою коричневую кожаную сумочку. — А ты оставайся и спокойно заканчивай ланч.

Коннор находился в состоянии шока.

— Может, ты хотел поговорить о чем-нибудь еще?

— Нет, — проворчал он.

— Тогда я все-таки пойду. — Эмма улыбнулась. — У меня много работы в мастерской.

— Конечно. — Коннор сжал стакан с холодным чаем, хоть таким образом пытаясь немного остудиться.

Эмма поднялась со стула, подарив приятелю очередную лучезарную улыбку. Затем по-дружески положила руку на его плечо.

— Увидимся позже, хорошо? И спасибо за ланч.

— Да, до скорого. — Коннор кивнул, проглотив застрявший в горле комок.

Эмма направилась к выходу. И снова мужчина посмотрел ей вслед. Упругие ягодицы, едва прикрытые шортиками, невольно заставили его издать приглушенный стон. Тяжело дыша, Коннор вновь повернулся к столу.

И вдруг над ухом раздался чей-то голос. Ребекка, рыжеволосая официантка.

— Не желаете что-нибудь еще?

Коннор, не поднимая глаз, протянул девице пустой стакан.

— Принесите чая, пожалуйста. — Больше он не сказал ничего.

Официантка нахмурилась, но Коннор даже этого не заметил.

Вечером того же дня Коннор Райли отправился на военно-морскую базу, где нес службу. Устав от одиночества, он решил немного поболтать с инструктором по строевой подготовке. Здесь же, на базе, увидел новобранцев.

Какие же они юные! Но скоро им отправляться на сборный пункт Пэрис-Айленд. Ничего, пусть узнают, что такое настоящие трудности. Долгая дорога на военных грузовиках, марш-бросок через вязкое болото в полной темноте. Словом, испытание на выносливость. Однако служба есть служба.