в том смысле, что он был мёртв, нет, у покойников, и зависших между жизнями, и ушедших на новый круг запах весьма ощутимо отличался от того пробирающего до костей духа некротики, который Кир уловил буквально только что. Даже если Чумной и вернётся, то… Вот уж действительно начнёт оправдывать прозвище, потому что избавить его от этой магической чумы получится только умертвив. Вообще-то в таком случае устав требовал сжечь тело, чтобы не дать вернуться уже магу в этот мир. Кир отвернулся от безжизненного лица, заставляя себя отвлечься, хотя бы пересобрать ослабший хвост, стянуть русую гриву потуже. Недошаман-полуинквизитор попытался прислушаться к немногочисленным духам этого места, попробовал почувствовать вероятное будущее, но всё словно тонуло в вязкой трясине. Не было ничего, что он мог бы сделать, как он мог бы повлиять на события, добиться их определённости. Что ж, тогда он не будет вмешиваться. Он скажет правду. Ту её часть, что не столкнёт лавину.

– Что-то почувствовал? – вертящийся у входа Андрей не выдержал тишины, готовый завалить вопросами, пока Афанасий не пришёл за полноценным отчётом.

– Ничего определённого. Он завис где-то там.

– И? – с намёком на какое-то решение, на более конкретный ответ протянул инквизитор.

– Что “и”? Нам остаётся только ждать, мы никак в это влезть не сможем. Только если кремировать и лишить возможности вернуться в этот мир. Рассматриваешь такой вариант? Добрый день, – Кир кивнул кому-то за спиной Андрея.

– Я пока что тоже такой вариант не рассматриваю, – главный инквизитор Москвы шагнул в камеру, дополняя свою первую фразу. – Если, конечно, есть гарантии, что кроме него никто занять тело не сможет.

– У души остались с ним связи, всё-таки при всех своих, кхм, особенностях, – аккуратно обходя слово “магия” отозвался молодой мужчина, – шаманом он не был, полностью отделиться ему не дано. На данном этапе мы можем быть свободны. Вот если начнут проявляться признаки разложения, тогда да… Можно начинать беспокоиться.

Инквизиторы посмотрели на неподвижное тело. Безжизненное, но ни капли не изменившееся с момента “смерти”, даже кости, как свидетельствовали обследования, потихоньку срастались, так что по решению Афанасия сегодня Чумного перенесут в закрытую палату. Может, восстановление родного тела как-то поможет перетянуть инквизитора в этот мир.

*

– Ты его пришиб что ли? – Гито заглянул через плечо командира, рассматривая лежащего в явно не самой естественной и удобной позе некроса.

– Приступ. Если верить справочнику, – Глейд кивнул на краткую выжимку, предоставленную корабельным медиком, – совершенно нормальное явление в первые недели после воскрешения. А этот, судя по сводкам, откопан был от силы пару дней назад.

Капитан “Горгулий” посмотрел на кончики собственных пальцев, с которых слезала кожа, не так мощно, как при возможной атаке магией, но взбунтовавшийся фон вокруг тела колдуна, которого Глейд нёс в медблок, всё-таки его задел. Благо, что ускоренная регенерация успешно с этим справлялась. Была ещё одна проблема, но больше бытового характера: пока он тащил некроманта по коридорам, удар сырой силой – а подавители пришлось снять, те разлетелись, не выдержав напряжения магии – зацепил пищевое хранилище. Убытки не критичные, но заметные. Он вывел на экран изображение из кухни, а рядом развернул окно обзора столовой.

Экипаж вяло ковырял мясное рагу. Впрочем, от мясного в нём было только название. И совсем немного - запах. Воспоминание о команде капитана вновь всплыло в головах поваров, почти начавших оправдываться. Те подобрались: недовольство начальство было страшнее недовольства вояк.

– Где мясо?!

– Нету.

– Как нету, если перед отправкой загрузили полный отсек?!

– Стухло.

– Да чёрную дыру тебе в жопу!

– Вот при прохождении через неё и стухло! Не приставай – специально в твою порцию плюну в следующий раз! – не выдержали чьи-то нервы.

Капитан прикрыл глаза, заставляя себя проглотить рвущуюся наружу матерную тираду. Ладно, на дополнительную изоляцию от пошедшего в разнос колдуна так и так пришлось бы потратиться, просто укреплять придётся ещё и кухню. На краю сознания маячили сомнения, действительно ли стоило брать с собой именно некроманта. Но он уже ввязался в эту историю и попробует выжать из нелюди максимум. Но для этого зиланделиксийца нужно привести в чувство. И не попасться на зуб его псине, которая от хозяина не отходила ни на шаг, внимательно наблюдая за манипуляциями врача с выражением старого профессора, принимающего экзамен. Взгляд у тощей твари был настолько осознанным, что Глейд впервые не стал отмахиваться от животного. И даже велел выделить ему что-то из еды, отношения надо налаживать. Глядишь, и подумает, прежде чем вцепиться ему в глотку. Мало ли что.

Псина, почувствовав внимание, повернула голову к капитану. И тут и он, и Гито готовы были поклясться на алтаре всех богов, что некромантская зверушка одобрительно кивнула. И даже подмигнула мутноватым глазом.

Оператор

– Да уж, подобрали вы конфетку, – грубоватый, но явно женский голос врезался в мозг Ликса, одновременно с возвращением в сознание. – Надеюсь, он хотя бы немой? А то знаете, как говорят: “Некроманта за двадцать не интересует твоя жопа. Его интересует твой мозг, потому что его хотя бы он сможет выебать”.

– О, детка, ради единственной дамы на этом судне я найду жертву для ритуала. И ты убедишься, что выебать я могу не только мозг, – некрос шевельнулся, едва ли не матерясь в голос.

Попытка вырвать из тела и странные видения из родного мира могли бы выбить его из колеи, если бы тот имел чуть большую склонность к рефлексии. По крайней мере, именно этим заумным словом Афанасий называл напрасные самокопания. Бывший инквизитор пошевелился, усилием воли загоняя позорную слабость подальше, и открыл глаза. Говорившая оказалась девицей на полголовы выше его нынешнего тела, обладательницей бритых висков с характерными пластинами, вживлёнными в голову. Местный оператор. Возможно, что не единственная, это мелкие банды по типу команды “Неунывающего” выжимали из них все соки, а крупные полулегальные братства вроде “Горгулий” могли себе позволить и десяток операторов, которых холили и лелеяли.

Но взгляд Чумного привлекла не бунтарская причёска, совершенно типичная для местных технопатов. Взгляд Чумного прикипел к внушительному бюсту. И пусть он видел девиц различной степени фигуристости вообще и сисястости в частности, а некоторых даже мацал – благо, что уставом не возбранялось – но ни в одном случае грудь не привлекала к себе столько внимания. Возможно потому, что в целом смотрелась очень… внезапно на технопатке в