остальном выглядевшей как бульдозер. Нет, положа руку на сердце, кому-то оператор могла прийтись по вкусу, да и бульдозером она была больше на фоне тщедушной зиланделиксийской тушки, но первое впечатление было неоднозначным.

– Я, конечно, спишу, кхм, подкаты к моей дочери на неадекватность после воскрешения, но только на первый раз, – под взглядом Глейда продолжать в том же духе почему-то расхотелось.

Возможно потому, что у Чумного осталась какая-то часть инстинкта самосохранения, притащенная в этот мир после перерождения. Зато теперь он мог ясным взглядом сравнить стоящих перед ним людей, чтобы заметить очевидное сходство. Конечно, будь его нынешнее вместилище покрепче, он бы не стал отказывать себе в удовольствии отпустить пару комментариев, но у тощего некроманта шансов не было. По крайней мере, пока он не подгонит эту тушку под себя, что-то подсказывало, что есть методы. Возможно, что он даже сможет их найти в доставшейся по наследству памяти.

– Понял, не дурак, – но в воздухе так и повисло безмолвное “При тебе этого делать больше не буду”.

Глейд непроизнесённое явно уловил, но развивать тему не стал. Пока что. Хотя дочери кивнул на выход, рассматривая отцепляющего от себя датчики и капельницы некроса. Ликс с довольным вздохом избавился от последнего катетера, разминая руки: дальше он и сам восстановится, даже на минимальном пайке. Но вот чего-то всё равно не хватало, заставляя оглядывать палату.

– Что ищешь?

– Собаку свою.

Стоило ему упомянуть животное, как то выползло из под койки, укладывая морду на колени некроманта. Пёс успел отъесться, судя по наросшему мясу и сильно погустевшей шерсти, теперь уже длинной, непривычного дымчато-серого оттенка. Только под определённым углом освещения можно было рассмотреть, как переливаются более светлые участки, образуя узор вроде скелета. Надо бы подумать над кличкой, нормальной кличкой.

– Твоя животина – редкостная попрошайка, ты в курсе?

– Я даже не сомневался. Итак, на чём мы остановились до того как нас, кхм, прервали? – он выпрямился до хруста позвоночника, глядя в глаза Глейду.

– На том, что нам нужен колдун. Не оператор или целитель, а более-менее боевая единица. И, если ты забыл, то напомню, что ты практически согласился, – глава “Горгулий” тяжело опустился на стул.

Корабельная гравитация может и была слабее стандартной, но нагрузка на позвоночник у громадного мужчины всё равно была значительной, с ней приходилось считаться. Даже в броне, при кажущейся тяжести и неудобности, было легче – экзоскелет здорово упрощал жизнь, вот только Глейд хорошо помнил слова медиков и не злоупотреблял. Любая поддержка рано или поздно приведёт к тому, что собственные мышцы разленятся и не будут работать правильно, не будут держать тело. Хотя в последнее время всё чаще посещала мысль начать иногда и по кораблю в нём ходить.

– Я помню. И чем вы занимаетесь, и что в целом я согласился. С тем условием, что все соотечественники – моя добыча, – он едва удержал лицо, настолько ненависть предшественника к другим уроженцам Зиланделикса въелась в каждую клетку тела.

– До тех пор, пока это не является угрозой для “Горгулий”. Если твои личные разборки станут проблемой для нас, ты или наступаешь своим желаниям на глотку, или тебе на глотку наступаю я. В полной броне. Этот момент ясен? – капитан ссутулился, чтобы глаза оказались на одном уровне с некросом.

– Ясен. Я постараюсь, – Ликс выделил последнее слово максимально ярко, – не создавать проблем. В конце концов, у нас тут взаимная выгода.

– Рад, что мы поняли друг друга. А теперь, – Глейд откинулся на стену, рассматривая неожиданное “приобретение” уже более мягким взглядом, – расскажи о себе. И скажи, как к тебе обращаться, раз уж настоящим именем воспользоваться не удастся.

– Ликсом называй, – некрос отвлёкся на лезущего к нему на колени немаленького пса, уже весьма тяжёлого. – А это… Константин.

На губы колдуна наползла мрачная усмешка. Было что-то по-своему ироничное в том, чтобы назвать костяного пса именем нынешнего императора. Нет, против самого монарха Чумной ничего не имел, но подозревал, что причина у этого порыва есть. Может, дело в смешении желаний? Его и покойного некроманта? Но звучит, по крайней мере, весьма логично. Ликс потрепал густую шерсть, с удовольствием зарываясь в неё пальцами. Пёс заворчал, устраиваясь поудобнее, подставляясь под почёсывания.

– Итак, как же ты дошёл до жизни такой? Не считая попытки оживления королевской дочери.

– Ну, тяжёлое детство, каменные игрушки и люлька без дна. Всё как у всех.

– Поставлю вопрос иначе: есть что-то, о чём мне следует знать? Что-то, что хотя бы в перспективе может стать источником проблем? – Глейд прищурился, скрывая светлые, практически белёсые глаза за ресницами.

– Гипотетически, – некромант расслабленно откинулся на подушку, – если станет известно, что я жив, могут прийти по мою голову из-за делёжки наследства. Но тут даже не “если”, тут “когда”...

– Спасибо, что сказал сразу, – в голосе капитана послышалась лёгкая издёвка, впрочем, совершенно оправданная. – Ладно, разберёмся. Через сутки тебя выпишут, познакомлю с командой.

Ликс не обманывался спокойствием Глейда, более того, он буквально кожей чувствовал направленное на него откуда-то со стороны внимание, весьма концентрированное, к тому же. Вероятнее всего капитанская дочь пришла посмотреть на некроса живьём, чтобы координировать остальных операторов. Уединения на корабле он вряд ли дождётся, пока не заслужит доверие – но это как раз-таки естественное положение дел. Да и в целом его держат пока из принципа “враг моего врага”, у “Горгулий” исторически сложные отношения с некромантами, уходящие корнями ещё на пару столетий назад как минимум, к истокам братства. Впрочем, некроманты-отступники в таких объединениях уникальным явлением не были.

Некрос прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям, идущим от живых существ. Инквизиторы на его родине могли делать нечто подобное, но ощущали только магически одарённых, а здесь будто каждое бьющееся сердце было точкой на карте. Была одна штука в арсенале предшественника, которую хотелось опробовать, и раз уж есть время и силы…

Он сосредоточился на одном из сердец, для начала выбирая человека поближе, буквально через пару перегородок. Соседний медицинский блок. Ликс усилием воли сосредоточил всё внимание на сердцебиении, заставляя себя слышать только его, лишь спустя несколько ударов расширяя восприятие. Скрип мебели. Звон инструментов, укладываемых в стерилизатор, запах лекарств, щекочущий нос и глотку. Едва различимый шорох чужого дыхания, определяемый скорее ощущениями в теле, чем звуком. И тихая музыка, звучащая с потолка. Кажется, кто-то любит работать с сопровождением. Некромант