глаз. Впрочем, костяной пёс, демонстрируя по-настоящему царское равнодушие к мнению челяди, даже ухом не повёл.

– Не отставайте. Потеряетесь.

– Ну, мы с Костом неплохо ориентируемся по запаху, – зверь согласно гавкнул. – Так что если и отстанем, то сможем вычислить твой путь.

– Какая прелесть, – протянула она не то ядовито, не то умилённо.

“Справедливости ради”, мимоходом думалось Чумному, “бульдозерша она только по местным меркам. Даже больше по меркам этого тщедушного некроса, привык к своим костлявым землячкам. Вид сзади у неё отменный”. К большому сожалению, шутки про исключительно церебральный секс в жизни некромантов шутками в большей степени не были. Ликс тяжело вздохнул, по крайней мере, ему так казалось, на деле грудная клетка еле шевельнулась, обозначая вздох. Идущий вплотную к некросу пёс понимающе вздохнул.

Если кто и считал инквизиторов аскетами, то этот человек явно жил далековато от столиц. Да и от центра Содружества тоже. Что местные братства, что инквизиция в империи, да продлятся дни её существования, не видели смысла отказывать своим адептам в радостях жизни: если человеку нравится на этом свете, он будет вылезать из любой жопы, чтобы тут подольше задержаться. Так что Чумной честно мог признать: грешил. И с каким же удовольствием! А теперь с радостями плоти возникнут проблемы, вот уж не думал, что блуд придётся заменить на чревоугодие.

– Все в сборе? Отлично! Итак, в нашем магическом сообществе пополнение, капитан нашёл нам некроманта. Это Ликс. Любить не прошу, но и жаловаться не надо.

– Жаловаться в целом вредно для здоровья, – он показал явно более длинные клыки.

С прежним скуластым лицом оскал и вовсе вышел бы впечатляющим, делающим лицо больше похожим на звериную морду, но и сейчас выразительности улыбки хватало. Один из операторов смерил некроса взглядом, весьма ясно показывающим: первое впечатление у него не задалось, не смотря на все попытки вести себя вежливо. То ли аура некроманта влияла, то ли он сам не заметил, как его понесло не в ту сторону, то ли еще что что, но справедливо полагавший себя обаятельным Чумной с удивлением обнаружил, что новые знакомые не спешат к нему проникаться. Тот же обладатель тяжёлого взгляда произнёс за всех:

– А кто-то считает себя бессмертным?

– Ну, – пожал плечами Ликс, – с учётом того, что я не так давно себя из могилы выкопал, у меня есть для этого все основания, не находишь?

– Хвалёная некромантская скромность, – он кивнул. – Меня зовут Зейл. А это…

Как некромант и предупреждал, имена проскочили мимо памяти почти сразу же после произнесения. Потом он, конечно, выучит всех, но запомнить с ходу десяток непривычных имен различной степени зубодробильности – не самая сильная его сторона.

*

– Он – что? – главный инквизитор Москвы вновь сидел в кабинете Великого князя.

В этот раз в личном кабинете, правда, а не в том для официальных приёмов в одном из зданий на берегу Москвы. Этот был гораздо меньше по размерам и пафосу, но куда уютнее. Такое место встречи для своих. Афанасий развалился в широком кресле, переваривая очередной суматошный рабочий день, приправленный новостями от старого товарища. Но приятными, надо сказать, приятными.

– Да, представляешь, сказать такое императору при свидетелях! – Михаил дёрнул душащий его ворот рубашки, позволяя себе наконец-то расслабиться. – Я думал, брат ему прямо там смертный вынесет и в исполнение приведёт! Машке, правда, чуть не досталось за подслушивание… Что уж тут поделаешь.

– Ну, её тоже можно понять. Алексей умудрился произвести на неё удивительно хорошее первое впечатление, хотя обычно девушки при первом знакомстве с ним крутят пальцем у виска. Итак, потомки Феликса пролетели мимо наследства? – инквизитор довольно улыбнулся. – И отлично, вернётся в себя – выпру на пенсию. С такими травмами списывают в инквизиторский запас.

– Моего брата, долгих лет ему жизни, удар от счастья хватит, – мужчина покачал головой. – Он согласия не даст, уже заявил, что второй раз Романовы с этой семейкой родниться не будут.

– Я не думаю, что у Чумного есть такие планы, или что они могут возникнуть. Уж извини, но она – не его типаж. Стоит всех перетасканных им в казармы девиц вспомнить…

*

Чумной распахнул глаза, выныривая из подобия транса, в котором пытался разобраться со своей памятью. Пока же по ощущениям выходило, что где-то активно мусолили его имя, но определиться с обсуждающими он не мог. Вот только это до жути злило, потому что отвлекало от более важной задачи. Память некроса срабатывала отлично, пока он не начинал задумываться о чём-то целенаправленно, после этого резко наступал ступор, выбраться из которого было достаточно сложно, половинки новой личности будто расслаивались.

Ликс снова глубоко вздохнул, прикрывая мерцающие в темноте глаза как у кошки. Он должен навести в собственной голове порядок, ещё в инквизитории ему говорили, что беспокойство ума – первый шаг к собственной смерти. “Горгульи” вот-вот должны были накрыть какую-то группу колдунов на планете где-то в жопе галактики, и к этому времени он должен прийти хоть в какое-то подобие формы. Уж быть обузой в этой жизни он не собирается. Да и растрачивать такой ресурс было бы грешно: тело некроса, уступая в габаритах визуально, могло дать фору его прошлому телу. Меньшая восприимчивость к боли, крепкие кости, гибкое, куда более выносливое. Бывший инквизитор прекрасно понимал, что он с возрастом потерял эту лёгкость движений, которую вновь получил сейчас: старые травмы давали о себе знать, да и в целом инквизиторские нагрузки превращали большинство из них в шкафов типа Глейда. Кир пытался объяснить это с точки зрения влияния магии на тело, но махнул рукой. Что примечательно: полукровное происхождение Чумного делало того менее громоздким на фоне товарищей. В открытую шаманствующий КирМефодич и вовсе в свои тридцать пять казался мальчишкой даже рядом с Алексеем. Так что возможно что-то в этом было.

В этот раз получилось чуть лучше. Ладно, гораздо лучше. Лёгкость, с которой сила некроса ему отзывалась, одновременно восхищала и пугала. Ликс как наяву видел два бушующих внутри потока силы. Слиться в один они не смогли бы ни за что в этом мире, но вот упорядочить их течение было вполне в его силах. По крайней мере, так казалось в первый момент: поворачивать потоки магии в собственном теле было также сложно, как менять русла рек в одиночку. Но он не зря был тем ещё упёртым бараном. Пусть при “перемещении”