работницей Клариссы. Однажды, та попросила Фейта узнать, как у ее девочки дела, не обижает ли ее муж. Отец передал послание и извлек пользу из нового знакомства.

Люди, имеющие свой дом на территории Внешнего города, были кстати. Муж пожилой бывшей проститутки Хакки, родился под открытым небом. Его высокое тощее тело пронизанное жилами, приспособленное к местному воздуху, выглядело невероятно сильным для старика. На шее красовалась выжженная метка в форме круга. Ее получали те, кто проникал с поверхности на Парвус незаконно. После поимки полицией выжигался знак. Этот шрам свидетельствовал о том, что при повторном нарушении закона, оказавшись под землей, ее владельцу грозит смерть. Так власть боролась с переселением.

Проницательные желтые глаза на смуглом лице Хакки словно могли угадать настроение собеседника. Длинные седые волосы с тонкими косами делали его похожим на мудреца, чем он успешно пользовался.

Медея обошла низенький стол, предназначенный для приема клиентов, и сразу села возле генератора. Одна деталь сгорела, о чем девушка сообщила Ронде, стоящей над ее душой.

— На следующей неделе принесу все для починки — раздался механический голос Медеи.

Сама мысль о том, чтобы спать в защитном костюме ей не нравилась, но выбора не оставалось. В отличии от Хакки беловолосая на поверхности дышать без генератора кислорода не могла. Да и раньше подобное происходило часто, когда она ночевала с отцом прямо посреди пустыни.

Там он рассказывал дочери о том, что на свете существуют люди, которые смогли приспособиться к жестким условиям новой природы. Под открытым солнцем они выдерживали дольше, чем жители Парвуса, но их смуглая сероватая кожа тоже начинала гореть. Поэтому приходилось покидать дома либо ночами, либо скрываясь под накидками.

Медея любила слушать истории, которые рассказывал Фейт. Так он поделился тем, что у апперов есть машины. Во время своих миссий они могли уезжать далеко.

Так ж Фейт видел много племен. Их всех объединяли желтые глаза. Медея смеялась над этим, не веря словам отца, но тот сообщил, что и среди апперов таких людей стало достаточно. Сам он лично привозил на Парвус несколько желтоглазых.

Тогда Медея изредка стала замечать необычных людей на улицах подземного города, но их были единицы. А во Внешнем городе их становилось все больше. Сейчас уже никого не удивляли желтоглазые, стягивающиеся к рынкам ради торговли. Затем девушка познакомилась с Хакки. Старик казался ей милым. До тех пор, пока не обворовал их с отцом, когда они спали.

Фейт нашел его и, предварительно поколотив, вернул домой к рыдающей Ронде. Все закончилось тем, что они напились в смерть и лежали синие на полу. Так и помирились. Находящаяся в компании грустной бывшей проститутки три дня Медея была так рада возвращению Фейта, что взяла с него обещание, что он никогда больше не оставит ее одну с Рондой.

Слово свое отец держал. И когда у него возникала нужда оставить ребенка надолго, то нянькой Медее становилась Кларисса. Пожилая женщина много курила, ругалась, но была веселой и рассказывала девочке кучу историй, поэтому Медея любила оставаться в ее компании.

Хакки, вышедший из единственной соседней комнаты, вскинул длинные руки в приветствии. Медея привычно подалась вперед, пока тот не прикладывая губ к шлему отвесил ей два поцелуя в условные щеки. Указав раскрытой ладонью на пол рядом с каменным низким столиком, старик сел напротив в одной разваливающейся тряпке, обвивающей его тело.

Медея послушно опустилась вниз, оперев голову на руку в перчатке. Ронда засуетилась, начиная готовить еду.

— Что хочешь узнать сегодня? — поинтересовался Хакки, в руках которого оказались цветные карты.

Про гадание девушке рассказал именно он. Выжившие люди поверхности сохранили много суеверных традиций, передаваемых из поколения в поколение. Старик зарабатывал этим себе и жене на жизнь. Медея не верила в подобные вещи, но коротать время до утра это помогало, поэтому она задумалась над его вопросом.

— Расскажи про здоровяка, что я встретила сегодня — пробурчала девушка, морщась от того, что челюсть до сих пор болит, после удара о колено.

Ловким движением перекидывая цветные карточки из одной руки в другую, Хакки лукаво улыбнулся. Медея сдвинула протянутую в ее сторону потрепанную временем колоду цветных карт.

Морщинистая сероватая рука выложила три картинки на стол. Прикрывая глаза и делая глубокий вдох старик плавно качнулся. Его ладонь зависла над изображением, будто пыталась услышать, что скажет с нее нарисованный мужчина с семью жезлами.

— Неодобрение со стороны окружающих — Хакки двинулся к следующей карте — болезненная любовь — рука дернулась дальше — смерть.

Медея облокотилась всем весом на стол и воодушевленно спросила:

— У меня получится его убить?

— Карта смерти может толковаться не только в прямом значении. Так же это может означать: переосмысление, перерождение, переход на новый этап — сообщил старик, открывая желтые глаза.

Девушка разочарованно проворчала, задумчиво водя пальцем покрытым черной перчаткой по столу:

— Фигня это твое гадание. Так можно сказать о ком угодно. Никакой конкретики

Пока Медея думала о том, как же ей разобраться с незнакомцем, Хакки недовольный ее словами скривил лицо и стал собирать карты. Через несколько минут на столе возникли три дымящихся каменных тарелки.

При виде их содержимого девушку затошнило. Раньше такого не происходило. «Избаловала меня жизнь с матерью» пролетело обреченно в голове Медеи, глядя на золотистых тараканов. Их торчащие в разные сторону лапки, казались сегодня особо мерзкими.

— Спасибо, вам за еду — поблагодарила девушка, нажимая на кнопку открытия шлема.

Быстро запихнув противную, но питательную пищу в рот, она поморщилась, пытаясь переживать все как можно быстрее. Шлем закрылся, не давая остаткам кислорода вырабатываемым маленьким генератором ускользнуть в тесную комнату.

— Что с твоим лицом? — раздался механический голос со стороны Ронды — там огромный синяк на подбородке

На секунду белые брови Медеи свелись в непонимании, а затем кулак опустился громко на стол. Посуда подпрыгнула от сильного удара.

— Та карта точно значила его смерть! — прошипела девушка, вспоминая как ее вырубили с колена.

«Хитрый прием! Силия обязательно спросит, что со мной! Какой-то незнакомец не разрушит мою ложь перед матерью!» воспоминания о Силии заставили Медею немного успокоиться, девушке не хотелось ей врать. «Но иначе она не будет платить за академию! И тогда я не стану аппером! Нужно придумать для нее что-нибудь правдоподобное» пронеслось в голове Медеи.

Забросив в себя остатки еды, она легла в соседнем помещении, чтобы ее не было видно, если в доме появятся нежданные гости. Подобие спальни представляло собой два каменных возвышения, именуемых кроватями. И дыру в полу называемую туалетом.

Медея отвернулась к