рассмеялась и повернула камушек посмотреть, что на нем нацарапал сумасшедший Фэн Цзы.

Смех застрял у нее в горле.

Ей был знаком этот символ!

Это не был иероглиф из китайского письма, этот символ был древнее, но она видела его не раз.

Она торопливо начала перебирать свою одежду и искать нефритовый диск, который часто носила на поясе.

У нее за спиной двери распахнулись.

— Хватайте ее! — закричала Ми-фужэнь пронзительным голосом.

Бай Юй попятилась, пока не наткнулась на кровать.

— Ах ты, воровка! — зашипела на нее фужэнь.

— Сестрица, что вы? — пролепетала Бай Юй.

— Где моя гранатовая диадема?!.. Обыщите здесь все! Переверните все! — кричала фужэнь.

За ее спиной переминались с ноги на ногу три крепких мужика.

— Что вы встали?! — заорала на них фужэнь с перекошенным от ярости лицом. — Хватайте ее! Задайте ей, чтобы неповадно было воровать!

Мужики переглянулись и медленно пошли на Бай Юй, растопырив руки.

"Чертова карга! — подумала Бай Юй. — Какая диадема?! Как будто я не знаю, почему ты приперлась!"

Она знала, что господин, проведший с ней всю ночь — это не к добру! Супруг не должен оставаться на ночь у наложницы, это значит оказывать ей предпочтение и вызывать зависть других женщин в гареме! Чертов Сян Юй! Сначала напился, а потом проспал — конечно, все поместье теперь знает, где он ночевал!

Ми-фужэнь сбесилась от ревности: мало ей Юй Ваньсин, так еще эта полоумная дочка Бай! Господин всем раздает свою благосклонность кроме Ми-фужэнь! Юй Ваньсин она боялась задевать, их супруг слишком опекал ее, поэтому вся злость Ми-фужэнь вылилась на бедную Бай Юй.

Бай Юй увидела в руках у слуг бамбуковые палки.

Паника зажглась в ее глазах.

Она забралась на кровать и сорвавшимся голосом сказала:

— Не подходите!

— Давайте! Бейте ее! — кричала Ми-фужэнь и скалилась так что штукатурка кусками сыпалась с ее лица.

Первый удар упал на Бай Юй сбоку.

Бл@дь!

Ее как будто протянули кнутом.

Бай Юй загораживалась руками и подушками, но здоровенные слуги отобрали подушки и она осталась перед ними в двух тонких домашних рубашках.

На глазах у нее выступили слезы — боль была сильной, но унижение было еще сильнее. Нижняя челюсть тряслась нервной дрожью.

Мужики махали палками, но редко доставали до нее, потому что забраться к ней на кровать никто не решался, хотя Ми-фужэнь визжала и требовала ее бить.

Бай Юй пыталась увернуться, но руки ее быстро покрылись пересекающимися пунцовыми полосами от ударов.

Она прижалась к стене.

Она была загнана в угол.

Бай Юй затравленно огляделась.

Не надо было загонять ее в угол!

В безнадежной ситуации паника сменилась ненавистью.

Бай Юй, плюнув на боль, схватилась за конец одной из бамбуковых палок. Мужчина, державший палку, дернул ее к себе, но Бай Юй не отпускала, не обращая внимания на удары справа и слева. Мужчина наконец вырвал у нее палку, она почти упала вперед на него и обхватила его руку. Она пыталась повернуться так, чтобы тело этого мужика загораживало ее от других. При этом она боялась получить кулаком в лицо, но мужчина бестолково уперся в нее другой рукой и только отпихивал ее.

"Он боится ударить меня по-настоящему!" — поняла Бай Юй.

Ми-фужэнь, конечно, была хозяйкой гарема и могла наказывать наложниц, как считает нужным, но если бы по ее приказу кого-нибудь из них покалечили или изуродовали, тогда ей бы самой досталось от Сян Юя! Тем более, если это дочь почтенного семейства!

Неизвестно, стал бы Сян Юй слушать про синяки от палок, но, увидев следы побоев на лице своей наложницы он отлупит слугу по первое число и прикажет продать на рудники.

Слуги это понимали.

Как бы Ми-фужэнь ни бесновалась, молодой хозяин был в сто раз страшнее!

Мужики нерешительно переглядывались.

Главная новость, которую обсуждали с утра все слуги в поместье, была про то, что молодой хозяин влюбился в новую наложницу и не хотел уходить от нее.

Одно дело — немного побить Бай Юй в наказание от жены хозяина, но драться с любимой наложницей генерала никто не хотел.

Зато теперь у Бай Юй появилось большое желание драться!

Она молча вцепилась зубами в мозолистую руку, толкавшую ее.

Мужик взвыл, бросил палку и попробовал снова оттолкнуть ее, а потом вдруг заскулил "Молодая госпожа, простите! Молодая госпожа, пустите меня! Ай! Ай!"

Бай Юй разжала челюсти, и он бросился прочь от нее, столкнувшись с другим участником нападения.

Бай Юй в это время обеими руками ухватила бронзовую жаровню на высокой подставке, обвитой змеей, стоявшую у изголовья и махнула ей перед собой, чуть не свалившись с кровати. Жаровня была в полроста человека. Угли и стиракс, разнося запах ванили, полетели в нападавших. Горячий липкий стиракс, попадая на кожу был даже лучше углей!

Кровожадная радость зажглась в душе Бай Юй при виде того, как мужики корчатся от боли! Жалко только, до Ми-фужэнь не долетело.

Бай Юй перехватила жаровню за нижний конец и, шагнув с кровати, еще раз махнула ею, как палицей, с разворота занеся ее над плечом.

— Не подходите, гады! — снова сказала она, но голос больше не дрожал от стараха, в нем звучало упоение битвой.

Слуги уже и не хотели подходить, сколько бы Ми-фужэнь ни орала на них.

Бай Юй сделала шаг вперед и описала полукруг жаровней в другую сторону, от плеча к полу. Медная чаша издала низкий звон при столкновении с человеческим черепом. Один из слуг свалился на пол, все остальные, кто был в комнате, замерли.

В следующую секунду все, включая Ми-фужэнь, испуганно отпрянули назад, подальше от Бай Юй.

В следующую секунду с улицы раздался крик Ли Лэ:

— Господин, скорее! Господин, скорее!

В следующую секунду из двери донесся порыв ветра и занавески на окне вспыхнули огнем, который мгновенно перескочил на лакированный столик и сундуки!

Вокруг головы лежащего на полу слуги расплывалось кровавое пятно.

В дверях, среди языков пламени, показался темный силуэт Сян Юя.

–

*[88] Рекомендации из классических трактатов 十問 ("Десять вопросов"), 合陰陽 He Yin Yang ("О слиянии инь и ян") (2 в до н. э.), 素女經 ("Канон божественной (простой) дамы") (не позднее 3 в до н. э.), 玉房秘訣 ("Тайны нефритовой спальни") (не ранее 3 в. н. э.) и подобных.

–

❀ Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ❀

ГЛАВА 30. Шушу, не ходи на Дунъэ!

Клубы черного дыма поднимались к серому небу.

Горожане в Учжуне останавливали свои труды и приставляли ладони к глазам, чтобы рассмотреть, что