воспользоваться мной каждый божий день, включая моего менеджера, который занимается этим только ради зарплаты. О, он отлично справляется с тем, чтобы притворяться моим приятелем, но мы оба знаем, что это хрень. Парень бросит меня, как дурную привычку, как только я перестану приносить ему кучу денег.

Если Миранда наивно полагает, что человеку можно верить на слово, то ей пора очнуться.

Я: Всё продолжаю пялиться на эту карточку, я чертовски одержим ею.

Я: Блин, прости за мой французский. Я просто очень взволнован — она лучше, чем я ожидал.

Миранда: Странно, потому что ты казался незаинтересованным ею или её состоянием, когда мы виделись. Ты даже не посмотрел на карточку, чтобы проверить, прежде чем купить ее! Кто так делает?

Не проверил?

Я же специально сказал Уоллесу, чтобы он всё проверил! Чтобы убедился, что она не помята, не испачкана или не порвана! Неужели Миранда намекает на то, что парень просто передал наличные, не осмотрев сначала товар? Чёрт бы его побрал, Базз выставил меня идиотом.

Хочешь, чтобы что-то было сделано правильно, сделай это сам.

Слова моей мамы звучат у меня в ушах, когда я хмуро смотрю на сообщение на экране моего телефона.

Самое неприятное в этой ситуации то, что я не могу спросить Миранду, проверял ли я карточку, потому что она не знает, что мужчина, который появился у полицейского участка, БЫЛ НЕ Я. Для неё я Базз Уоллес, сердцеед «Чикаго Стим», хотя на самом деле я — Ной Хардинг, шорт-стоп и отшельник.

Парень, известный тем, что избегает внимания, всегда выходит из ресторана через чёрный ход, даёт интервью только из-за условий контракта. Я здесь не ради славы, а ради игры.

Миранда: В любом случае, я перебирала другие карточки и думаю, что готова к переговорам.

Я: Только со мной, верно?

Я должен быть уверен, что она не собирается увести их у меня из-под носа, хотя у нас вроде как была сделка.

Я: Они тоже все в отличном состоянии?

Миранда: Ну, прежде чем ты начнёшь забегать вперед, я немного думала об этом после нашей сегодняшней встречи.…

Волосы встают дыбом у меня на затылке, срабатывают инстинкты.

Неужели она передумала? Потому что нет никакой необходимости вести со мной переговоры, я бы купил их за любую цену. Если бы мой агент знал, что эти мысли бродят у меня в голове, у него случился бы инсульт. Тем не менее, я не говорю ей об этом; ничто не помешает ей удвоить свою цену, мои яйца на привязи.

В чём бы она ни сомневалась, я должен заставить её назвать сумму. Поэтому пытаюсь вернуть её в нужное русло.

Я: Сколько, ты сказала, их в коллекции?

Миранда: По меньшей мере, дюжина. Они не все одного года, но многие из них относятся к чемпионскому сезону, который был у «Стим» в 28-м.

Я: У тебя случайно нигде не валяется бейсбольный мяч с автографом? ЛОЛ. Шучу.

Я: Или нет.

Миранда: ЛОЛ, я так не думаю, но если найду что-нибудь, когда буду рыться в его вещах, то, может быть, буду иметь тебя в виду.

Может быть, она будет иметь меня в виду?

Я: Я бы обделался от счастья.

Миранда: Ну, это звучит… непривлекательно.

Я: Шучу. В последний раз, когда обделался, я всё ещё был в подгузниках.

Господи Иисусе, я действительно только что написал это? Стукаюсь лбом об стол и громко стону.

Я: Пожалуйста, забудь, что я только что это сказал.

Миранда: СЛИШКОМ ПОЗДНО. ЛОЛ. Боже, ты намного смешнее в сообщениях, чем вживую!

Это начинает подозрительно походить на флирт, и мне начинает казаться, что никаких переговоров о цене не будет. Мне нужны эти карточки, и я должен знать, что она хочет за них — если бы только я смог заставить её сказать, что они мои.

Миранда: Ты нечасто шутишь, не так ли? Ты кажешься серьезным человеком.

Я: С чего ты так решила?

Миранда: Ну, не знаю. Сегодня ты совсем не улыбался. Было больше похоже на… ухмылку? ЛОЛ. Прости меня за то, что я так говорю, но какого чёрта, чувак! Тебя слишком много.

Проглотив комок в горле, я колеблюсь, делаю паузу, прежде чем напечатать ответ и нажать «отправить».

Я: Ты говоришь так, будто это плохо. Тебе не кажется, что я секси?!

Я задерживаю дыхание, когда появляются три маленькие точки, когда девушка печатает ответ. А потом… исчезают.

Появляются через несколько секунд, и я снова задерживаю дыхание — не в силах поверить, что действительно спросил её, находит ли она Уоллеса сексуальным. Секси? Господи, я никогда не произношу это слово, не говоря уже о том, чтобы использовать его в личном сообщении.

Миранда: Без обид, я уверена, что ты отличный парень. Просто ты не в моём вкусе.

Точки появляются снова.

Миранда: Совершенно.

Миранда: Не то, чтобы я не оценила, что ты клеился ко мне сегодня. Я имею в виду, что это то, что ты делал, верно? Спрашивая меня, не хочу ли я перекусить тобой?

Подождите. Что?

ЧТО?

Она только что сказала, что я клеился к ней?

Я прожигаю дыры в этом предложении с отвисшей челюстью. Уоллес КЛЕИЛСЯ К НЕЙ? И ничего не сказал? Вот придурок! Я сижу там, ошарашенный, уставившись на входящие сообщения, краснея, как гребаный идиот.

Миранда: Раз уж мы вернулись к этой теме, мне, вероятно, нужно сказать тебе, что после нашей сегодняшней встречи я не совсем уверена, что хочу продавать тебе всю коллекцию.

У меня голова идёт кругом, и не из-за бейсбольных карточек.

Что, чёрт возьми, Базз делал во время этого обмена репликами? КАКОГО ХРЕНА ОН НАТВОРИЛ?

Любопытство убьёт меня, если я не выясню подробности. Очевидно, он лживый говнюк, учитывая, что всё, что тот мне сказал, это то, что у неё было плохое отношение.