Рикки покосился на меня и тихо сказал:

— В столицу хочу, госпожа. В Ларриос.

— И что там?

— Там много возможностей. — Серьезно ответил Рикки. — А вот и межа.

Межа представляла собой кривовато вбитые колышки, каждый из которых возвышался максимум сантиметров на десять по обеим сторонам тропинки. Можно и не заметить, если не приглядываться.

— Скажи, Рикки, тут все так свои границы размечают? — Небрежно поинтересовалась я.

— Что вы, госпожа! — Пацаненок остановился, и было видно, что его шатает. — Обычно никто не делает, знают просто приблизительно, где межа проходит. Но лорд очень не любит чужих в своих владениях.

— В любом случае, раз мы покинули его владения, давай передохнем.

Я заприметила небольшую поляну и сошла с тропинки. Обернулась сказать, что на мой взгляд место вполне уютное, но так и застыла с открытым ртом, не обнаружив ни одного из своих собеседников.

— Захарыч! — Едва я заорала, как всполошенный призрак свалился откуда-то сверху и демонстративно принялся прочищать уши.

— Ну чего ты орешь? — Теперь он делал вид, что отряхивается. Угу, призрак. Отряхивается.

— Кончай балаган и объясни, куда ты пропадал! — Зашипела я.

— Да я просто подумал, что раз я сквозь стены спокойно прохожу, что мне мешает повыше подняться? — Захарыч многозначительно поднял вверх палец. — Только инерция мышления. Ну и решил проверить, а тут ты орешь…

— Откуда ты только столько слов умных знаешь? — Покачала я головой. — Высоко хоть поднялся?

— Я в прошлой жизни жуть как любил умные передачи по телевизору смотреть. Про пришельцев там, про экстрасенсов… — Под моим укоризненным взглядом Захарыч фыркнул, но все же перешел на деловой тон. — Метров на двадцать поднялся, дальше поводка не хватает.

— Ну вот, с тобой разобрались, теперь осталось Рикки найти. — Пробормотала я. — Сбежал, что ли?

— Да нет, вон в траве валяется. — Равнодушно кивнул Захарыч.

А вот теперь мне стало совсем не смешно, и я рванула в указанном направлении. Пацаненок, действительно, свалился в траву по другую сторону тропинки и тяжело дышал. Пока я с ужасом пыталась сообразить, что же мне делать, командование взял на себя Захарыч.

— Ну что ты замерла, бестолковая? — Пробурчал он. — Коврик свой доставай, нечего ребенку на земле валяться. И укрой его чем-нибудь. Не паникуй, парень, похоже, просто в обморок свалился, ты ж слышала, что его несколько дней не кормили… Положи ему что-то под ноги, тот же рюкзак кинь… В кружку воды налей и сахар размешай… Нет, ну что ты творишь?! Хочешь, чтоб он захлебнулся?! На бок его сначала, потом уже пои! Нет, обычную еду он есть не сможет, надо что-то вроде супа ему… Да элементарно — котелок, вода и банка тушенки! Можешь крупы немного сыпануть. Немного — это одна жменя!!

Я беспрекословно выполняла его команды, тихо радуясь, что со мной есть кто-то, кто точно знает, что надо делать. Нет, пожалуй, многое я знала и сама. Теоретически. А тут вдруг словно в ступор впала.

Буквально через пару минут, под руководством Захарыча, Рикки лежал укрытый, напоенный, а в котелке тихо варился суп. Разумеется, я даже не стала заморачиваться с розжигом костра, а просто направила на котелок ток чистой силы, перед этим повесив его на невысокой ветке ближайшего дерева. Вода закипела ровно через минуту, я снизила интенсивность и теперь просто время от времени помешивала кипящее варево. Захарыч, понаблюдав за моими манипуляциями, со вздохом согласился, что не зря я отказалась от примуса и газовой горелки, которую нам пытались впарить в магазине, и отправился бродить по округе. А я, немного придя в себя и вспомнив, что я все-таки маг, отругала себя последними словами и уселась рядом с Рикки, взяв его за руку.

Мне банально не хватало опыта. Будь Рикки магом, я бы могла просто потихоньку насытить его организм магической энергией, и он быстро бы восстановился сам. Будь я лекарем, я бы знала нужные плетения. Но я странный недомаг, который сам не знает, что же он умеет. Но думать то мне никто не запрещает, время есть. Итак, что я умею?

Умею я копировать чужие плетения, сейчас мне это не пригодится. Магия слова тоже мимо — это дело не быстрое, да и соответственное настроение или накал чувств нужен. Остается работа с силой.

Сплести из силы заклинание я не могу, зато могу просто нанести удар. Ну от немагов защитит, любой маг надо мной посмеется и даже не почешется. Другой вариант — тонкая работа с силой, но это срабатывает в случае, только если я точно знаю, что делаю. Как с котелком — когда-то я заставляла проделать такой фокус Гарреса. Просто представила, что молекулы жидкости внутри двигаются быстрее. Или как с усыпленным Игорем — мне достаточно было послать легкий раздражающий импульс в гипоталамус, и с полчаса можно было не беспокоится о спящем. Но этот метод я придумала еще в своем мире, прочитала соответствующую литературу и отработала на кошках и незабвенной соседке Вере Ивановне, мучающейся бессонницей и мучающей в ответ всех окружающих. Когда я предложила ей уникальную методику массажа головы, разработанную на Тибете и снимающую любые проблемы со сном, она недоверчиво посопела, но согласилась. После недели моих вечерних визитов все проблемы оказались позабыты, мне улыбались, называли деточкой и баловали пирожками. Заодно ушли в прошлое бубнение телевизора из-за стенки почти до часу ночи и непонятные громыхания мебелью. Так, а что можно придумать при обмороке?

Все мои знания ограничивались тем, что, если человек в обмороке — ему надо под нос нашатырного спирта сунуть. Желательно, на ватке. Я огляделась и, не увидев поблизости неугомонного призрака, снова закричала:

— Захарыч! Ты где?!

— Господи, я так с тобой разрыв сердца получу… — Призрак вышел из дерева, картинно держась за правую сторону груди.

— Сердце слева. — Пробурчала я, поняв, что сейчас буду наблюдать очередное лицедейство. Захарыч аккуратным движением переместил руку налево, и закатил глаза.

— Никто не любит бедного, несчастного призрака, только кричат, заставляя вздрагивать и терять глубоко философскую мысль о тщете всего сущего…

— Не прекратишь — начну слова говорить… нехорошие. — Пригрозила я. — Устроил, понимаешь, мне тут театр одного актера. Лучше бы подсказал, почему Рикки в себя не приходит. Мне смутно припоминается, что вроде в обморок ненадолго падают… Или я что-то путаю?

— В голодный — обычно ненадолго, две-пять минут. — Кивнул Захарыч. — Но ты зря переживаешь, он уже оклемался и просто притворяется.

— Зачем?! — Я перевела взгляд на пацаненка и с легким удивлением поинтересовалась. — Рикки, ты зачем притворяешься?

Парень сразу же открыл глаза и начал бормотать что-то невнятное. Я, чуть вздохнув, покачала головой и предупредила:

— Коротко и ясно!

Рикки опасливо посмотрел на меня и сказал:

— Боялся, госпожа…