как страдает, да? В любви мне признавался… Неудобно так получилось, жалко его даже. Хочет обмануть меня, деньги прибрать к рукам. Мне Щавельский на картах всю правду разложил, предательство и обман от этой сделки. А я чуть с ним в ресторан на свидание не пошла! На катере каталась, мне Гришка потом гадал, что Мирзоян хотел мне смерть через воду сделать, утопить хотел. Так и не подумаешь, что он такой подлый. Как начнет сыпать комплименты, как начнет, я прямо таю, как дурочка.

Глаза у Нинэль потухли, румянец с щек исчез, и она, нахмурив брови, пошла в свой кабинет заниматься бумагами. Я окликнула:

– Нинэль Федоровна! А откуда у вас Щавельский появился? Почему вы так ему доверяете?

– Женечка, как же я без психолога и таролога буду? Это ж новейшие тенденции бизнеса! – И отмахнулась, мол, договорим позже.

После ее ухода я немного прошлась по огромным апартаментам: круглый холл, отделанный мрамором в итальянском стиле, вел в четырех направлениях. Первый коридор соединял входы в столовую, будуар и огромную ванную комнату; во втором рукаве были двери в служебные помещения, далее шел коридор с кабинетом хозяйки и комнатой помощника, в последнем ответвлении был вход на террасу, жилье Щавельского и моя комната. Спальня Быковой, гостевая комната, кинотеатр, каминная и миниатюрный зимний сад располагались на втором этаже.

В моей комнате меня ждала двухместная кровать, вместительный шкаф, рабочий стол и шикарная ванная комната.

Я развесила свои новые наряды на вешалках, когда в дверь постучали. Александр явился с докладом о том, что проблемы с видеонаблюдением в гаражном боксе решены, а горячий обед ждет меня в столовой. Я поблагодарила его, в столовой наспех перекусила сочным бифштексом, приняла душ и снова спустилась во двор, еще разок побеседовать с богатырем, восседавшим за мониторами в охранке, и взять уже записи видео.

Охранник при виде меня изменился в лице и – гостеприимно подвинул кресло. Я кивнула, уселась и принялась расспрашивать:

– Расскажите подробнее, в какой момент видеонаблюдение в гаражном боксе пропало. Кто в тот день приходил и уходил, сюда же так просто не попасть. Сейчас только была свидетелем, что у вас мышь не проскочит, не говоря уж об опасных преступниках.

Богатырь с готовностью принялся рассказывать:

– Так вчера и сломалось, камера погасла, и все. Мы к бакенбардам, то есть к Александру. Но он сказал, что Нинэль Федоровна в лесу и велела не беспокоить, без ее распоряжения входить туда нельзя. А кто тут шастал, извините, ходил… Да кто только не ходил, у нас же элитный дом. Звезда одна живет, певица. Так у нее день рождения был, и столпотворение получилось страшное. Ворота ходуном туда-сюда: депутаты, артисты, бизнесмены. Шишка на шишке, может, кого и не уследили. Мы же тоже люди подневольные, когда такая публика кругом, лишний раз отказать или вопрос задать страшно.

Как вон с Мирзояном, раньше он к Быковой каждый день с букетами ходил, оркестр пригнал, чтобы ей серенаду под балконом спеть. А сегодня распоряжение – не пускать! Мирзоян человек известный, со связями. А если на охрану разозлится, то увольнение за минуту организует! Как его не пускать?! Вот и мечемся все время между молотом и наковальней.

– Понимаю, – поддержала я откровения охранника и наконец прочитала имя богатыря на бейдже. – Может быть, кто-нибудь из вчерашних гостей показался вам странным? Ну, внимание привлек?

Мужик фыркнул:

– Да все странные! Артисты эти чудные, бизнесмены надутые в дорогущих костюмах…

– Леша, можно я запись с камер посмотрю, приготовили?

Мужчина закивал и начал орудовать мышкой, выискивая запись по дате. Он запустил видео на одном из мониторов, я придвинула кресло поближе и вперилась в экран.

На ускоренной перемотке двор то и дело заполнялся вереницей машин, гостей, курьеров с охапками цветов и коробками с подарками. В какой-то момент в ворота ввалилась огромная толпа людей с шариками, плакатами и букетами. Они начали показывать синхронный танец, а звезда, уже в подпитии, присоединилась к зажигательной пляске.

– Флешмоб, фанаты приготовили такой подарок, – пояснил охранник за моим плечом.

Поздравления фанатов меня не интересовали, больше привлекли внимание две фигуры в серых спортивных костюмах, которые отделились от толпы до начала танца и прошли к воротам гаражного бокса. Там одна из фигур нажала на кодовом замке комбинацию цифр, и загадочные преступники исчезли в открывшемся проеме. Я остановила запись и сделала несколько фотографий таинственных незнакомцев. Попросила:

– Сбросьте мне, Алексей, это дело на флешку!

Есть у меня знакомцы, которые и из мутного черно-белого видео вытащат все возможное. Хотя, конечно, шансов маловато: на камерах не было видно лиц или особых примет, даже пол этих людей я не смогла бы определить по записи. Единственное, что можно утверждать точно – преступники ростом выше 170 и худощавого телосложения, но при многомиллионном населении Москвы такое описание не поможет в поиске.

Мы с Алексеем просмотрели все записи с участием двух фигур в серых костюмах, но ни в одном кадре не было видно их лиц.

А вот то, что они знали код от замка бокса, меня навело на мысль:

– Гаражом только Нинэль Федоровна пользуется? Она – единственная владелица?

Богатырь покачал головой:

– Гараж на двух хозяев, там слева рольставни. Это вход во второй отсек, там машины звезды стоят. У нее свой дистанционный ключ от замка и код тоже свой. Замок на два кода сделан. У нас доступа нет, это частная территория клиента, так же как и квартира. Водитель, Нинэль Федоровна, Александр там бывают. Помощник, секретари, да много кто. Лучше у Александра и спросить, кому они этот код раздавали. И у водителя певицы Груши можно спросить, она сама в гараж никогда не заходит, у нее клаустрофобия. Она сразу, как во двор заезжает машина, высаживается, а машины ее водители паркуют. Их два человека, могу по спискам их имена посмотреть или поднимитесь в квартиру к Груше, она у себя. После дня рождения еще не выходила.

– Это псевдоним у нее такой, – удивилась я, – Груша? Как яблоко, только груша?

– Такое сокращенное имя от Аграфены. Она же этнопевица, выступает в сарафане и с косой, хор всегда с ней. Даже козу завела в квартире, но, когда третья уборщица уволилась, пришлось ей