– Тс-с! – прошипел Леня, прислушиваясь кдоносящимся из прихожей звукам. – Ведь мы же не хотим поднимать шум,правда?

В этом доберман был с ним совершенно согласен: он вовсе несобирался шуметь. Вообще лаять, подвывать и издавать прочие бесполезные звукибыло не в его правилах. Этой ерундой пусть занимаются пудели, фокстерьеры ипрочая собачья мелочь. Разделаться с незваным гостем доберман планировалабсолютно бесшумно, одним движением мощных челюстей. Он угрожающе приоткрылпасть и продемонстрировал эти самые челюсти.

– Тс-с! – повторил Леня и вдруг вытащил из-заспины руку, в которой он сжимал какой-то маленький круглый предмет. – Ачто ты скажешь по этому поводу?

Доберман сделал еще один маленький шажок вперед, клацнулзубами… и вдруг его нос почувствовал какой-то божественный, волнующий аромат.Страшные челюсти с металлическим лязгом сомкнулись, а в маленьких злобныхглазках засветилось совершенно новое, необычное для добермана выражение. Леняпросто не поверил своим глазам: это было выражение мечтательной поэтическойгрусти и нежного любовного томления.

Маркиз поднял руку с круглым предметом – и затуманившийсявзгляд добермана не отрываясь последовал за рукой. Леня размахнулся и бросилэтот предмет в дальний конец кабинета, к окну.

И доберман, совершенно забыв о своих прежних намерениях,метнулся вслед за вожделенным предметом и принялся кататься по ковру, пытаясьвпитать в себя его божественный запах.

– Не обманул продавец! – проговорил Леняудовлетворенно. – Действует!

Накануне, во время подготовки к сегодняшней операции, онзашел в крупный зоомагазин и спросил у продавца, нет ли у него какого-тосостава, чтобы отвлечь крупную собаку.

– Понимаете, – вдохновенно врал Леня, – мойдядя, обеспеченный человек, живет в загородном доме. Сейчас он на неделю уехалв Финляндию и попросил меня пожить в его доме и присмотреть за собакой. У негово дворе живет очень большая сторожевая собака…

– Сука? – осведомился продавец.

– Простите?! – переспросил Маркиз. – О комэто вы так грубо?

Продавец удивленно промолчал, и Маркиз продолжил с прежнегоместа:

– Так вот, я жил у дяди, кормил его пса, но сегодняутром, когда принес ему еду, нечаянно выронил ключи от дома. А пес у дядидрессированный, сторожевой, и теперь он не подпускает меня к этим ключам, такчто я не могу попасть в дом… Так вот нет ли у вас какого-нибудь средства, чтобыотвлечь пса от этих ключей?

– Значит, кобель! – проговорил продавец.

– Что? – возмущенно переспросил Маркиз. – Каквы выражаетесь? Я пойду в другой магазин, где со мной будут разговаривать болеевежливо, не употребляя ненормативную лексику!

– Я никак не выражаюсь, – поспешил успокоить егопродавец. – Я просто хотел уточнить, кто у вашего дяди – сука или кобель.Потому что для сук и кобелей средства разные…

– Ах, вы об этом… – Леня задумался. – Знаете,я вообще-то в собаках не очень разбираюсь… А как их отличить?

– Ну, знаете!.. – Продавец развел руками отудивления. – Если вы не можете отличить суку от кобеля – как ваш дядя непобоялся оставить на вас собаку? А как вы к нему… или к ней обращаетесь?

– Адольф! – вспомнил Маркиз.

– Ну так ясно же, что кобель! – И продавец достализ коробки плоский зеленый кругляшок. – Вот это – то, что вам надо! ВашАдольф обо всем на свете забудет!

– Что же это такое? – поинтересовался Леня,разглядывая свою покупку. – Что-то очень вкусное?

– Во всяком случае, на кобелей действуетбезотказно! – заверил его продавец. – Запах, извиняюсь, собачки винтересном положении. Отвлечет любого кобеля от всех ключей на свете…

– Долго действует? – деловито осведомился Маркиз.

– Минут двадцать, а потом наступит глубокий здоровыйсон, так что еще примерно час в запасе. Во всяком случае, свои ключи вы вполнеуспеете отыскать…

И вот теперь сторожевой доберман, совершенно забыв о своемсвященном долге перед хозяином, забыв о том, что в кабинете находитсяпосторонний человек, катался по ковру, совершенно потеряв человеческий облик…Впрочем, вряд ли это выражение можно применить к огромному злющему доберману!

Во всяком случае, Леня мог приступить к тому, ради чего онпришел в этот дом.

Он пересек кабинет и подошел к письменному столу.

Конечно, вряд ли владелец этого кабинета оставил безумнодорогую марку в таком легкодоступном месте, как ящик письменного стола, нопроверить это все же следовало.

Леня один за другим проверил содержимое ящиков. Ондействовал вполне профессионально, то есть быстро и тщательно, и уже черездесять минут убедился, что здесь марки нет. Прежде чем продолжить поиски, навсякий случай взглянул на добермана. Пес по-прежнему катался на ковре, но егодвижения начали замедляться, а в выражении морды появилась какая-то соннаямечтательная задумчивость. Во всяком случае, угрозы он не представлял.

Маркиз один за другим вытащил ящики, проверив снизу их дно(часто туда приклеивают скотчем что-то ценное), затем заглянул в пустоепространство за ящиками – но и там не было ничего интересного. Он лег на ковери обследовал стол снизу – и снова с прежним результатом, то есть без всякогорезультата.

Леня задумался, присев на край стола.

Где же может быть эта чертова марка?

На стене рядом с письменным столом висел портрет солидногопожилого господина в мундире с голубым стоячим воротничком. Вспомнивраспространенный способ маскировки тайников, Маркиз снял портрет со стены.

Как он и подозревал, за портретом оказался сейф.

Теперь Леня был в своей стихии. Он достал из внутреннегокармана прибор, отдаленно напоминающий медицинский стетоскоп, но оснащенныйсерьезным электронным блоком. Приставив датчик стетоскопа к сейфу, он началосторожно поворачивать рукоятку на дверце сейфа, прислушиваясь к щелчкам иодновременно наблюдая за цифрами, появляющимися на дисплее электронного блока.

Вскоре на дисплее загорелся ноль, и Леня открыл дверцусейфа.

– Говорят же, что замки – только для честныхлюдей! – удовлетворенно проговорил он, заглядывая внутрь.

Впрочем, радость его была недолгой.

В сейфе было некоторое количество денег в рублях и иностраннойвалюте (которые Леня оставил на месте, чтобы его операция не превратилась ввульгарную кражу). Также там была пластиковая папка с несколькими машинописнымилистами (их Леня на всякий случай сфотографировал – мало ли, пригодится).

Но марки, ради которой все это было задумано – марки«Розовый Реюньон», – там не было.

Леня выгреб из сейфа все его содержимое и на самом дне нашелфотографию в простой деревянной рамке.