вас смотрят бдительные сельчане. Самое популярное и массовое сейчас развлечение в деревне (после танцев, конечно) – это в окна глазеть.

Да и чревато блажить на местных. Тут ведь каждый друг другу брат и сват, и дети у всех в одну школу ходят и колотят друг друга. А тут такая возможность выплеснуть скопившуюся за трудовую неделю злобушку.

Зинченко, конечно, ответил, порадовал тетку, не дал ей скиснуть:

— Да я не про магазин ваш. Магазинчик очень даже ничего, деревянный правда, как уличный сортир, и запах такой же, но я к нему претензий не имею, я про село в целом: вместо дороги канава, вместо прохожих коровы, из украшений уличных только лепёхи говяжьи и “газоны” из бадалыг засохшей крапивы. Грустно мне такой пейзаж лицезреть, нет в нем прелести русской глубинки.

— А ты мою деревню не трожь! А то щас как мужиков кликну, они тебя быстро в прелесть мордой макнут. Ишь ты! Деловой нашелся! Припрутся из города и хают нас. Вот тебе сигареты, плати и уматывай!

Продавщица удовлетворенно выдохнула и с благодарностью швырнула на прилавок красную пачку “Примы” за 14 копеек.

— А других сигарет нет? — поморщился Зинченко. — Они ж без фильтра даже.

— А у нас других и не берут! Князья нашлись!

— Ладно, — Зинченко отсчитал мелочь и сыпанул ее в исцарапанное блюдечко, стоявшее на прилавке возле огромных, похожих на стиральную доску деревянных счет. — Спасибо, девушка!

При слове “девушка” мать троих детей (если с мужем считать — тоже детина великовозрастная – то четверых) расплылась в счастливой улыбке. День сегодня явно прошёл не зря. И поорать получилось, и девушкой обозвали, еще бы мужа из коровника пригнать метлой поганой, и жизнь вообще удалась.

— Кстати, — Зинченко обернулся уже в пороге. — Забыл спросить, а где здесь сельский клуб?

Продавщица злорадно улыбнулась:

— Да тут недалеко…

***

Машина подкатила к местному ДК. В отличие от других поселковых построек, он отличался статью и кирпичной кладкой. Белыми оштукатуренными колоннами при входе, что подпирали крышу. Чуть ниже черепицы висел огромный барельеф в виде герба СССР в перекрестье знамен. Еще ниже такая же вычурная надпись: “Искусство принадлежит народу”. А под ней в самом центре буквы покрупнее наляпаны: “КЛУБ”. Чтобы, значит, точно не спутать.

Уже стемнело, и главное действо субботы началось. На крыльце клуба толпился народ.

Зинченко был намерен подогнать “лимузин” прямо к крыльцу. Но я убедил его переставить машину подальше в темный переулок, чтобы лишний раз не нервировать “золушков” нашей каретой. Он еле согласился. Очень уж ему хотелось шикануть перед местным бомондом.

Мы вылезли из машины и направились к ДК. Адреналин приятно щекотал нервы, наливал мышцы кровью, делая каждый мой шаг выверенным, а походку пружинистой. Шел на дискотеку, как на войну. Я прокручивал в голове возможные варианты дальнейших событий. Первый и самый вероятный, это тот, когда при виде нас местные скучкуются и зададут насущный и животрепещущий для них вопрос: "Вы ваще кто такие?! Чё вам здесь надо?!"

Во всяком случае, так всегда было в мою юность в конце восьмидесятых и начале девяностых, когда я оказывался на сельских дискотеках. На нападки местных тогда я безрассудно отвечал: "Да ты сам, мля, кто такой...". Слово за слово, и перед клубом начинался махач. Если местные нас побеждали, то славились на всю деревню героями, сразу бежали покупать по такому праздному случаю целую флягу бражки. Если же приезжие оказывались просто невероятными Джеки Чанами и навешивали численно превосходящим “варварам” тумаков, то они дискотеку и танцевали. В первом случае все обходилось без последствий и ограничивалось несколькими синяками. Во втором – такая победа ничего хорошего нам не сулила. Как правило, на следующий день местные с распухшими рожами, а кое-кто и с некомплектом зубов, собирали всю деревню и вызывали городских на нейтральную территорию в чисто поле, где еще Мамай с Димитрием Иоанновичем отношения выяснял, чтобы восстановить бесчестно попертую справедливость и надавать оборзевшим городским по щам.

Но был еще и третий вариант развития событий. Мирный. Случался он гораздо реже и происходил, если приезжим удавалось закорешиться с местными, встретив среди них кого-то из знакомых. На такой расклад я сегодня и рассчитывал. Пару раз у нас так и получилось. Но если местные даже и принимали приезжих, то это один фиг было до первого недоразумения. Более шаткого мира и представить себе нельзя.

Помню, захотел я как-то потанцевать с местной красоткой в сельском клубе. Подошел, приглашающе приобнял, а тут еще и Боярский затянул про такси с зеленым глазом. Душевно так запел, что девчонка растаяла и готова была со мной хоть на край света на этом самом такси уехать. И я такой – хоп, закружился с ней, нагло нарушая дистанцию пионерского расстояния. Комплименты ей сыпал и шептал на ушко что-то романтическое и загадочное типа: "М-м, знатные валенки. Сама катала?".

И вроде все хорошо, но счастье ж в жизни долгим не бывает. Это только в кино хэппи-энд – и сразу титры. Створки двери распахнулись, и в зал ввалился её парень в дембельских веревочках крученых и прочих побрякушках (говорили, год уже так ходил). Пьяный и злой и на груди тельняшку рвет. Удар, второй, но меня нелегко достать. Я по местным меркам трезвый (всего стакан спирта вылакал). Зуботычиной охлаждаю его пыл. У девушки скрытый восторг, а у меня очень короткая минута славы. Тут, конечно, подключаются его дружки. Меня немедленно выволокли на улицу и дружно попинали. Ну а потом подоспели мои друганы, и вот уже в ход идут вырванные из соседних палисадников штакетины.

Дискотека удалась. Местные потом неделю мазали бошки зеленкой, а мы вставляли в помятый “Москвич” новые стекла. Готовились на следующих выходных посетить другое село.

Мы подошли к клубу. На лавочке возле него кучковались местные пацаны и пили что-то горючее. Эдакая погранзастава. Если через нее прорвемся, то дальше проще будет. Тут сидят парни постарше, которые не утруждают себя дрыганьем под музыку. Не по чину им такое занятие. Они вальяжно потягивают бражку и следят за порядком. Щипают за зад проходящих девчонок и отвешивают подзатыльники неправомерно, по их мнению, забредшим сюда додикам.

Некоторым местным тоже не так просто было посетить клуб. Это днем они соседи или одноклассники, здрасьте-покрасьте. А вечером сельский клуб превращался в строго структурированную иерархию. Пришел в первый раз на дискач — не жлобись и угости мужиков куревом, а если попросят