Наверняка разгадка данного феномена крылась в скафандре, который нельзя было рассмотреть из-за слишком яркого пламени. И правда, что еще кроме сверхпрочного, антиперегрузочного и жароустойчивого скафандра помогло астронавту пережить сокрушительную аварию и пожар? А еще в это чудо техники был встроен внешний усилитель мускулатуры – экзоскелет. Тот самый, что позволил пилоту выломать заклинивший люк шлюза и освободиться.

Именно так, без задней мысли подумал Кальтер, глядя на горящего, но явно живого астронавта. Так же, очевидно, подумал и Тульский, поскольку иного разумного объяснения происходящему не существовало. Прежде чем накрыть обломки маскировочными тентами, с некоторых из них требовалось сбить пламя, поэтому спецназовцы прихватили с собой несколько компактных огнетушителей. Схватив их по приказу майора, трое бойцов закинули автоматы за спины и бросились на выручку пришельцу из космоса.

И тут стряслось такое, чего даже готовый, казалось бы, ко всему Кальтер совершенно не ожидал. Все, что требовалось от астронавта, это оставаться неподвижным и ждать, когда спасатели погасят огонь. Но как только на него обрушились три пенные струи, он испустил громкий, душераздирающий звук. В этом нечеловеческом вопле пронзительно высокие ноты сочетались со шкворчащим шипением – так, словно здесь не тушили пожар, а поджаривали на гигантской сковороде живого кита.

Продолжая кричать, астронавт рывком вскочил с четверенек. Притушенное было пламя вновь вспыхнуло, да с такой силой, что спецназовцы едва успели шарахнуться в стороны. Свою работу они не прекратили, но теперь три жалкие пенные струи просто растворялись в ревущем факеле, что в один миг вырос до невероятных размеров. В нем еще угадывались контуры человека, хотя сейчас он больше походил на натурального демона. А издаваемый им вопль лишь усиливал это сходство.

Чтобы металлический скафандр заполыхал с такой силой, его следовало облить напалмом, но уж точно не углекислотным реагентом. И потому произошедшие с астронавтом метаморфозы выглядели по меньшей мере странными. Впрочем, поразмыслить над этой загадкой пожарники все равно не успели. Какими бы осторожными они ни были, в следующую секунду огонь дотянулся до них.

Именно дотянулся – так, как дотягивается, например, охотящаяся змея до своих жертв. Три ослепительных протуберанца выскочили поочередно из человекообразного светила, и каждый угодил точно в живую цель. На сей раз никому из пожарников не удалось увернуться от стихии. Длинные языки пламени захлестнули их, и они в мгновение ока вспыхнули таким же ярким огнем. А затем с грохотом разлетелись на обугленные ошметки. Хотя в последнем был виноват не огонь, а гранаты и прочие боеприпасы, которыми были обвешаны вояки. И которые от высокой температуры мгновенно воспламенились и взорвались.

Реакция Тульского на гибель троих его бойцов была вполне естественной и прогнозируемой. Причиной их смерти стала не халатность или несчастный случай. Это было настоящее, неприкрытое убийство, ведь они находились на безопасном расстоянии от источника огня. И вспышки, что их прикончили, вовсе не походили на хаотические. Они напоминали струи мощного огнемета, тем более что других протуберанцев, которые плюнули бы мимо целей, больше не последовало.

– Огонь по факелу! – скомандовал майор, и отряд с энтузиазмом исполнил его приказ, открыв стрельбу из автоматов и пулеметов. Что за оружие использовал против спецназовцев явно рехнувшийся астронавт, они не знали. Зато знали другое: каким бы прочным ни был его скафандр, удары сотен пуль в любом случае контузят и собьют с ног ходячего броненосца. А контуженный, он уже не сможет воспользоваться своим огнеметом.

Все бойцы Тульского являлись отличными стрелками и били точно в цель. Да только вот незадача: не было слышно ударов пуль по вражеской броне! Хуже того, было видно, как пули пролетают живой факел насквозь, врезаются в находящийся за ним модуль и… разлетаются дымящимися серебристыми брызгами! Огонь, что убил трех человек, расплавлял свинец в мгновение ока. И не только свинец, раз тот не встречал на своем пути ни малейшего сопротивления. Все, что скрывалось за пеленой пламени, уже не могло быть ни живым, ни даже мертвым человеком. И все же, каким тогда образом ему удается выламывать люки, двигаться и отстреливаться? И не просто отстреливаться, а делать это с неизменным успехом.

Проливший – или, правильнее сказать, испаривший – первую кровь человек-факел двинулся вперед, навстречу отплевывающемуся свинцом противнику. Еще три протуберанца стеганули один за другим по ближайшим укрытиям стрелков, и три новых взрыва разметали по округе оставшиеся от людей угли. Пули продолжали прошивать огненное существо насквозь и плавиться в нем, не нанося ему сколько-нибудь заметного урона.

Впрочем, у Тульского имелись в запасе не только пули, но и более мощное оружие, которым он немедленно воспользовался.

– Гранаты пошли! – прокричал майор следующий приказ, и в бой вступили гранатометчики. Бабаханье их орудий заглушило автоматно-пулеметную канонаду, а на месте живого факела взмыл в небо фонтан огня, дыма и пыли. Гранаты уже не могли пролететь сквозь существо и взрывались в его, так сказать, бесплотном теле, растворив противника в более крупной вспышке пламени. Она поглотила его, как встречный вал вбирает в себя огонь несущегося по лесу пожара, после чего тот обычно сходит на нет и затухает…

…Но не в этом случае, когда земное пламя схлестнулось с аномальным, космическим. Защита по принципу встречного вала была здесь уместна, но и она, увы, не сработала. На миг разлетевшись вверх и вширь, огненное облако взрыва тут же стремительно сжалось и полностью исчезло. Почти как при обратном воспроизведении видеосъемки, разве что дым и пыль так и остались летать в воздухе. А сквозь них по-прежнему просвечивался пылающий силуэт существа, который мог не только порождать огненную бурю, но и укрощать ее. Так что теперь его было бы правильнее называть космическим монстром или демоном, а не астронавтом.

И этот неуязвимый для обычного оружия демон продолжал неумолимо наступать на позиции спецназовцев.

– Бежим отсюда! – приказал Кальтер Вере и, схватив ее за руку, потянул напарницу прочь. – Шевели ногами и не оглядывайся.

Сбежав с вала, они припустили в обратном направлении так быстро, как только могли передвигаться по загроможденной обломками местности. Позади них вновь раздались пронзительный вопль и шипение «поджариваемого живьем кита». Крик сопровождался чередой таких ярких вспышек, что беглецы увидели перед собой свои тени, а в спины им ударила волна жара. Он был крепок, но, к счастью, терпим и, разогрев одежду, все же не поджег ее вместе с кожей.

А за вспышками грянули новые взрывы. Они заставили Куприянова припомнить бомбардировки, свидетелем которых он был в Афганистане пятнадцать лет назад, когда работал там нелегально по заданию Ведомства. В то время НАТО бросал бомбы на позиции талибов в Кабуле, и взрывы порой гремели с такой частотой, что едва раздавался один, как его тут же перекрывал другой, его в свою очередь – третий и так далее.

То же самое творилось сейчас в кратере позади улепетывающих агентов. Живое пламя набрасывалось на спецназовцев и испепеляло их, но за миг до этого их тела разлетались в клочья от взрывов гранат и патронов, которых у каждого бойца имелось в достатке. Отдал майор приказ к отступлению или нет, было уже не расслышать. Но даже если отдал, тот, по всей видимости, безнадежно запоздал. Теперь каждый взрыв означал чью-то гибель, а их прогремело столько, что всего за полминуты от взвода Тульского остались лишь считаные бойцы.