нравилось, когда за ушами чешут. Стоило мне отвести руку, как она тут же начинала неистово меня вылизывать.

— Я думал о том, что ты рассказывал вчера вечером, — сказал отец лорду Гавейну, — и пока не понимаю, почему сначала ты не хотел ничего говорить, а потом все-таки рассказал… Так ты и в самом деле убил Брана?

— Да. Убил, хотя мог бы пощадить его. — Гость говорил совершенно спокойно.

— Это случилось в бою? — спросил отец, и тоже совершенно спокойно.

— Да, но я все равно мог бы пощадить его.

— Мне рассказывали, что в бою ты становишься страшен…

Лорд Гавейн помолчал, обдумывая ответ.

— Да, бывает. Но только не в тот раз. Не было никакого боевого безумия. Хорошо. Я расскажу все, как было. Я должен это сделать.

Бран выступил в сентябре. До этого у нас были тяжелые дни. Никаких больших сражений, сплошные набеги. Для лошадей обременительно. Мы же должны перемещаться быстрее врагов. Впрочем, война — тяжелое дело для всех. Мне просто некогда было думать о том, что случилось в Эбрауке. Я вообще ни о чем не думал, кроме как о том, когда, наконец, удастся отдохнуть.

Но в сентябре милорд удостоил меня приватным разговором. Мы остановились на землях клана Гогирфана, отца королевы Гвинвифар. Это был дружественный клан. Мы устроили там госпиталь, где во время всей северной кампании лечили раненых. Леди Гвинвифар ухаживала за ними лучше, чем лекари. Артур женился на ней еще до того, как закончилась кампания, но все его внимания занимала война.

Итак, милорд вызвал меня для разговора. Мы сели за стол, Артур достал карту и стал изучать дороги. Я никогда не понимал, где он берет силы для всего, в то время как у меня их оставалось все меньше.

— Бран выступил из Эбраука, — сказал Артур, — или вот-вот выступит.

Я рухнул в кресло напротив него, и с тоской подумал, что это я не смог предотвратить бедствие. Милорд оторвался от карты и сказал: «Не стоит себя корить. Это не твоя вина. Сейчас важно, как остановить Брана, пока саксы не проведали, что он выступил против нас. До Каэр-Эбраука не меньше сотни миль; но по южной дороге мы могли бы там оказаться дня за четыре, а то и за три, если очень поторопимся. Да, можно и за три, но тогда у нас не останется сил, чтобы сражаться. Бран собирает войска. Как я понимаю, он рассчитывает застать нас врасплох, начав кампанию во время сбора урожая, но это задержит и его. А если война затянется, его армия и вовсе разбредется. В любом случае, все свои силы он собрать не сможет, поэтому я думаю, что надо рискнуть и сразиться с ним именно сейчас.

Я беспокойно зашевелился в кресле, и Артур это заметил.

— Мы отправимся в Эбраук завтра, сразимся с Бранном и вернемся на север через две недели. Саксы не успеют перехватить нас там. А чтобы занять их чем-нибудь полезным, я прошу короля Уриена предпринять несколько набегов. Это собьет саксов с толку. Но если силы у Брана значительны, а он ведь готовился к сражению, считай, все лето… — Артур нахмурился, изучая карту. Потом поднял глаза на меня и стал спрашивать, кто из соседей Брана, по моему мнению, поддержит его, а кто предпочтет воздержаться. Все-таки я провел там довольно времени, чтобы изучить обстановку. Я сказал, что мне представляется маловероятным, что соседи Брана готовы рискнуть короной ради неопределенных перспектив. А вот если Бран сможет добиться хотя бы временного успеха, тогда ситуация переменится. Конечно, были и другие недовольные короли, тот же Мэлгун Гвинедский, которые спят и видят, как бы выступить против Артура, но они далеко от Эбраука и, если мы поспешим, едва ли от них будет исходить угроза.

— Тогда так и сделаем, — заключил Артур. — Но, дьявол побери этого Брана! Для нас он выбрал очень неудобное время. Элдвульф готов к сражению, и если разбить его, а мы сможем это сделать, то с ним будет покончено. Бран наверняка учел это и думает, что я не стану прекращать почти выигранную кампанию.

Король вздохнул и снова уткнулся в карту. Я ждал.

— Я хочу, чтобы ты отправился прямо сегодня, — сказал он наконец. — Братство будет готово не раньше завтрашнего полудня, а ты поскачешь сейчас. Передашь Брану мои условия. Пусть он думает, что мы все еще находимся к северу от Вала и будем дожидаться его ответа. Постарайся внушить ему, что Братство сможет собраться не раньше, чем через неделю. Не думаю, что тебе удастся уговорить его не выступать, но попробовать стоит. Бран — благородный человек, и не станет причинять вред королевскому герольду, если только… ходили слухи, что между тобой и его сестрой завязались некие отношения… Это правда?

Я старался не смотреть на короля. Разглядывал стол, покрытый глубокими порезами, и свои руки, поверх стола. Морфрана и второго нашего товарища я просил молчать о нашей связи с Элидан, но все оказалось напрасным. Король каким-то образом прознал об этом. Он уже и раньше обращался к этой теме, но в шутливой форме, словно речь шла об арфисте, сочинявшем новую песню. Однако теперь было не до шуток. Королю я врать не мог.

— Так что, правда ли это? — требовательно спросил Артур.

Я молчал. Но долго так продолжаться не могло. Пришлось посмотреть ему прямо в глаза. Стыд ранил меня больнее, чем острие копья. Он отправил меня в Эбраук с определенной миссией, а я предал его доверие.

— Правда, милорд, — собравшись с духом, произнес я.

— Почему ты сразу мне не сказал?

Я пожал плечами, не зная, что ответить.

— Дела навалились — пробормотал я. — Некогда было. Но раз надо, я готов отправиться к Брану прямо сейчас.

— Мне вовсе не нужно, чтобы тебя там убили, — отрезал Артур. — Пошлю Руауна.

— В этом нет необходимости. Когда мы покидали Эбраук, Бран понятия не имел о наших отношениях. Думаю, и сейчас не имеет. Девушка не настолько глупа, чтобы рассказать ему об этом.

Артур отрешенно изучал мое лицо. Я не раз видел у него подобное выражение, когда ему после битвы докладывали, кто из его людей пал в бою. От смущения я сделал вид, что разглядываю карту.