– Ты что, мама, чтобы перед тобой отчитываться?! Иди к своему коту, а то смотри, от нетерпения нагадит тебе в тапки. Вот потеха-то будет!

Лидка ощетинилась еще больше:

– Мира, ты просто не представляешь, как меня бесишь!

– Так же, как и ты меня. Я думаю, у нас это взаимно, не зря же мы с тобой двойняшки.

Хоть мы и были с Лидией двойняшками, в жизни никто бы никогда этого не предположил. Не только из-за непохожих характеров, но и внешности тоже. Да, обе мы были стройные, высокие и фигуристые, но, в отличие от меня, у Лидии были темно-русые кудрявые волосы, которые она очень коротко стригла и постоянно перекрашивала в безумные цвета. Вот, например, сегодня в ее волосах пряталась голубая прядь. Глаза у нее были карие, с шоколадными вкраплениями и глубоко посаженые. А носик узкий, с небольшой горбинкой, как у папы, что делало ее по-своему очаровательной.

– Иногда, Мира, я тебя просто ненавижу…

– Ты это уже говорила, – устало выдохнула я, с интересом рассматривая свои ногти. – Лида, пожалуйста, не утомляй меня больше, у меня был непростой день, – устало поднявшись с кровати, я стала настойчиво подталкивать ее к выходу. – Да, и от мысли принять душ я еще не отказалась. Так что со своим уголовником поищите место подостойнее, например, колесо обозрения или центральный парк. Не стоит загаживать нашу квартиру, превращая ее в дешёвый бордель.

– В твоих советах я не нуждаюсь! Позволь мне самой решать, где, когда и с кем проводить свое свободное время. – И, развернувшись на сто восемьдесят градусов, сестра вознамерилась меня покинуть. Но возле двери нерешительно помедлила и обернулась:

– Я сегодня видела вас с Максом. Вы мило беседовали с нашей очаровательной, умеющей держать тайны соседкой.

И тут до меня дошло.

– Лидка так ты что, ревнуешь?!

Она на это лишь сузила глаза.

– Ну, ничего себе! Блин, нужно снять это на камеру, тот еще будет кадр! Да не переживай, – отмахнулась я, – Макс помогал мне по одному делу. Ничего такого между нами нет и быть не может. Мы просто друзья.

– Ты думаешь, я полная дура?! Сначала вы мило беседуете у нас на пороге, рассказываете Розе Львовне о своих неземных чувствах, прося ее все держать в тайне. А потом, бросив сумки, куда-то испаряетесь на целый час.

– По правде говоря, да… я думаю, что ты полная дурочка. Но это к делу не относится, – утомленно выдохнув, проговорила я. – Лида, я тебя не обманываю. Хочешь, позвони Максу, он тебе все подтвердит.

– Я уже звонила.

– И что?

– Он не берет трубку. Понимаешь? Он первый раз в жизни не ответил на мой гребаный звонок! А теперь скажи, что я должна думать?

– Что он занят. А ты просто себя накручиваешь. Слушать абсурд старушки – это одно, а вот верить в него – это нужно быть полным параноиком.

Не сказав больше не слова, Лида вышла, громко хлопнув дверью.

Раньше я была стопроцентно уверена, что Макс нужен Лидке только для мелких поручений и для ее авторитета в школе. Но теперь увидела, что она на самом деле что-то чувствует к парню. Может, не любовь, но симпатию точно. Меня это очень обрадовало. В голове я сделала еще одну пометку, о чем должна рассказать Вики.

Минут через десять я услышала шаги по коридору и хлопнувшие входные двери. Лидка с уголовником смылись, и я предприняла вторую попытку принять душ. Настенные часы громко отмеряли время, показывая начало третьего, что меня не могло не радовать, ведь до встречи с Викторией оставалось, по меньшей мере, семь часов. Раньше десяти вечера ее можно было не ждать: ее затяжные свидания мне были хорошо известны. Пока Вики не проведёт парня по всем развлекательным заведениям города, она не успокоится.

Запирать дверь теперь было не на что: оторванный шпингалет до сих пор лежал на полу. Не заморачиваясь, я быстро разделась и встала под обжигающие струи живительной воды, чувствуя, как мои мышцы потихоньку расслабляются, а дыхание замедляется в блаженном успокоении.

Душистый гель, которым я натерлась, наполнил мои легкие ягодным ароматом. Пар практически полностью заволок комнату легким туманом, и от релаксирующего эффекта я прикрыла глаза. Прошло три минуты или десять – я не знала. Я просто стояла, теряясь в пространстве, растворяясь вместе с ускользающей водой и ощущая, как ее молекулы прогоняют все мои страхи, тревоги, обиды и впечатления неудачного дня.

Я уже собиралась выходить, как вдруг мою голову пронзила резкая боль. Мне показалось, что температура воды повысилась, в области груди стало жечь. Дотронувшись до того места рукой, я наткнулась на медальон, висевший на моей шее. Металл накалился до предела, но не из-за того, что впитывал температуру воды, а скорее из-за того, что сам стал излучать странную энергию, которую я уже чувствовала, но не так осязаемо. И в том месте, где он соприкасался с кожей, стало странно покалывать.

В голове пульсировало все сильнее. Чтобы не упасть, я схватилась за края ванны и присела. Боль не отступала. Я ни о чем не могла думать из-за нестерпимых пульсаций внутри черепной коробки. Казалось, туман, заполнявший комнату, проник ко мне вовнутрь и начал безжалостно выкручивать мои мозги. Но едва я подумала, что вот-вот упаду в обморок, все резко прекратилось, и сквозь расплывчатую дымку я увидела…

…Солнечный диск занимал половину небосвода и был таким огромным, что мне пришлось зажмуриться и инстинктивно прикрыть лицо рукой.

Красивый, многоступенчатый водопад, находившийся напротив меня, спускался к непрозрачному тёмно-синему озеру. Вода, падая вниз, нежно обволакивала каждый уступ, выщербленный самой природой на протяжении столетий, и отбрасывала причудливые блики. Эти уступы повторяли полуокружность отвесной стены, располагаясь на разных уровнях и придавая пейзажу неописуемую интимность и недосягаемость. Не зря этот чудный уголок природы прятался от посторонних глаз в широких сочно-зелёных листьях растений, растущих вокруг, и создавал ощущение трепетной таинственности.

Чем дольше я находилась в этом прекрасном месте, тем явственней стала ощущать дивный аромат, окружающий его, и дуновение свежего бриза на своем лице.

– Так, видимо, доктор Эйзенберг подсунул мне не те таблетки...

Любуясь местными красотами, я не сразу заприметила человека, стоящего поодаль на самом краю озера.

Это был мужчина, или парень – он стоял ко мне спиной, и я не могла определить его возраст. Но зато могла определить, что его фигура была великолепна и напоминала мне искусно высеченную статую. Все было настолько идеальным, что казалось ненастоящим и требовало немедленной проверки, но, подавив в себе порыв, я осталась стоять на месте. Торс парня был оголен, но я могла рассмотреть лишь его могучую спину, которая еще оставалась влажной после недавнего купания. Конечно, если я правильно судила о ситуации.

На его узких бедрах очень низко сидели серые мешковатые штаны, а ступни утопали в невысокой траве. Я ненароком залюбовалась его ягодицами и тяжело сглотнула, как будто раньше мне не приходилось видеть эту часть мужского тела.