– Когда ты в последний раз с кем-нибудь встречался?

Джекс опустил два кубика сахара в эспрессо и принялся задумчиво помешивать.

– Что ты имеешь в виду под «встречаться»? – уточнил он.

Руби закатила глаза, вспомнив, что мужчины и женщины по-разному определяют для себя это понятие. Некоторые женщины после первого поцелуя начинают задумываться об именах общих внуков. Для большинства мужчин требуются полгода «встреч» и ключи от квартиры, чтобы принять тот факт, что у них есть девушка.

– Длительные отношения? Дольше трех месяцев. – Она постучала пальцем по губе. – Просто если выяснится, что ты ходил налево, тебя переедут дорожным катком.

– Ходил налево? Очаровательно.

Она помахала рукой перед его лицом:

– Сосредоточься и отвечай на вопрос.

– Время от времени у меня были женщины в Перте. Последняя – пять месяцев назад, – послушно ответил он.

– Ничего серьезного?

– Я же сказал только что! – рявкнул он, раздраженно уставившись в свой кофе в ответ на ее удивленный взгляд.

– Неудивительно, с таким-то характером.

– Я живу в маленьком городке посреди пустыни, населенном рабочими прииска. Мне не с кем и некогда завязывать отношения.

– Я живу в огромном мегаполисе, и мне тоже не до отношений, – беспечно заявила она, слизывая шоколад с пальцев.

Джекс как завороженный следил за движениями ее языка, и его видимое возбуждение начало передаваться ей.

– Странно, – пробормотал он.

– Почему? Потому что мы, женщины, ищем родственную душу, вторую половинку? – Она драматически прижала руки к груди. – Не пойми меня превратно, я хожу на свидания. Это все прекрасно, мне нравится. Но ничего серьезного.

– Что, вообще никогда?

– Кто бы говорил, пустынный отшельник.

Он нахмурился:

– Пожалуй, людям так будет легче поверить в нашу историю.

– Да, мы влюбились друг в друга с первого взгляда, но держали это в тайне, потому что не хотели шумихи, особенно…

– Особенно учитывая, что мой отец скоро выйдет из тюряги и журналисты и так стоят на ушах.

Она кивнула:

– Ты можешь не рассказывать об этом, но мне кажется, я должна знать основное, на случай, если на меня накинется пресса.

Он фыркнул:

– Я уже вижу заголовки: «Алмазная принцесса спуталась с сыном преступника. О чем она думала?»

В первый раз, с тех пор как они встретились, Джекс дал ей повод заподозрить, что он способен хоть на какое-то подобие чувств. Руби положила свою руку на его, ее маленькая и бледная, его большая и загорелая.

– Может, она думала о том, что он отличная партия? Может, она думала, что он сильный, богатый и успешный? Может, она думала о том, что наконец воплотит подростковые фантазии о плохом парне и спасет свой бизнес?

Он поднял на нее горящий взгляд, и между ними снова побежали разряды электричества.

– Тонко спланировано.

– Про спасение бизнеса? Ну это было довольно просто.

Джекс поднес ее руку к губам. Ее бросило сначала в жар, затем в холод.

– Расскажи мне о своей подростковой фантазии.

Им нужно закончить сделку – их брак, – и, если сейчас они отвлекутся на посторонние темы, это может привести к серьезным проблемам.

Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы люди усомнились в реальности их романтической истории.

Конечно, Джексу легко тут сидеть, такому сексуальному, демоническому и загадочному. Что он теряет, если они потерпят неудачу? Репутацию?

У парня один из крупнейших приисков в Западной Австралии. Да ему это как слону дробина!

Что касается Руби…

Она внутренне содрогнулась от одной мысли о том, что будет с Сапфи, если они все-таки обанкротятся. Она высвободила руку, взяв латте.

– Отложим это до медового месяца. Сейчас нам нужно обо всем договориться.

– У нас будет медовый месяц? – Его бархатный тон ласкал и обволакивал, и она с трудом подавила желание потереться щекой о его ладонь, словно кошка.

– Если тебе повезет. – Руби отхлебнула кофе, его горьковатый вкус соответствовал ее настроению.

Ей нравилось дразнить Джекса. Это позволяло отвлечься от непрестанного свербящего чувства, что они совершают непоправимую ошибку.

Каково это, сидеть рядом и обсуждать будущую свадьбу с тем, кого она обожает, кого любит, без кого не может жить? С настоящим женихом?

Руби всегда мечтала об этом дне, но вышло так, что ее планам о сказочной свадьбе не суждено было осуществиться. Даже если она и встретит когда-нибудь свою любовь, второй брак будет лишь вторым. Статус разведенной женщины не предполагает романтики. Но все это ради благой цели, не стоит об этом забывать.

– Медовый месяц придаст легенде достоверности, – заявил он.

Этого никак нельзя допустить. И так будет нелегко притворяться счастливыми молодоженами, поездки на какие-нибудь романтические острова Руби не выдержит. В конце концов, она не была полной дурой. Между ними существует влечение. Есть опасность, что дело кончится сексом. Незабываемым, потрясающим сексом, если судить по поцелую, черт бы его побрал.

Хотя, если подумать, одна ночь на самом деле ничего не значит. Роскошный отель, цветы, свечи, шелковые простыни, на которых они предадутся страсти. Чтобы оформить их брачные отношения. Нет, нет и еще раз нет!

Руби беспокоилась не столько из-за брачной ночи или медового месяца, сколько из-за того, что будет потом. Как они станут жить? Засосет ли их рутина? Сделает ли их счастливыми брак по взаимовыгодному расчету без лишних осложнений в виде чувств?

Даже в теории звучит отвратительно, не говоря уже о практике.

Руби не должна подпускать Джекса слишком близко. Ему не место в ее сердце.

Умение контролировать эмоции защищало его, словно броня, но что спасет ее от любви и неизбежного разочарования?

Жаль, что Руби не похожа на него. Сухарь чертов. Вероятно, Джекс стал таким после всей этой истории с отцом. Общество отвернулось от него, вот он и надел на себя костюм Железного Дровосека и ушел в лес.

Что-то подобное произошло и с ее матерью. Матильда слишком рано потеряла своего мужа и закрылась от мира.

Она вовсе не была плохой матерью, но слишком много сил отдавала бизнесу и на дочерей их почти не оставалось. Сапфи это нисколько не огорчало: она была маминой любимицей и готовилась пойти по ее стопам. И хотя Руби предпочитала не привлекать к себе излишнего внимания семьи, каждый раз, когда она смотрела на мать и сестру, склонившихся над каталогами, она хотела, чтобы мать приняла ее.