пострадавшее место, пробормотал муж. – Я заглянул проверить, как ты тут. Обустраиваешься?

- Ты отдал мне самую большую комнату, спасибо, - я начала вынимать из сундука книги.

- И вот еще, - он протянул чековую книжку. – На твое имя, привязана к счету в банке.

- Зачем? У меня же есть теперь моя часть наследства.

- Ты моя жена, и я обязан тебя содержать, Алина, - пояснил Тагерт-Хойт.

- Но…

- Не спорь, пожалуйста. Я мужчина, на иное не уговоришь. Касаемо расходов по таверне будет отдельный счет, сможешь оттуда тратить на продукты, утварь и все прочее необходимое, хорошо?

- Договорились, - кивнула.

Это было приятно. Независимость, одновременно приправленная заботой. Меня впервые уважали и доверяли. Так необычно. Отец и братья относились как к неразумной девочке. А Рэйчэр сразу задал тон как с равной.

Почувствовала, что волнуюсь – боюсь не оправдать все это, выданное авансом, без каких-либо оснований. Ведь что муж обо мне знает, кроме того, что его жене не повезло с братьями, она мечтает стать травницей и умеет готовить? Ровным счетом ничего.

- Может, поужинаем, когда закончишь? – предложил Рэйчэр. – Отметим новоселье.

- С удовольствием, - улыбнулась. – Там уже курочка в чесночном соусе в печи запекается.

- Знаю. Когда мимо прохожу, готов слюной захлебнуться – аромат на всю таверну. Дэс сидит напротив, облизывается.

- Как думаешь, мы с ним подружимся? – я принялась расставлять томики на полках, а дракон встал рядом и начал подавать их мне.

- Он задиристый, Алина, но не злой, - ответил муж. – Если будет наглеть – а Дэс может – поговорю с ним. Характером он в маму пошел, мою сестру.

- Познакомишь нас?

- Не выйдет, - тяжело вздохнул. – Она влюбилась в какого-то заезжего искателя приключений и, скажем так, свинтила с ним в закат. А сына бросила. Так что мать из нее не очень.

- Хорошо, что у мальчика есть такой дядя, как ты, - я полюбовалась укомплектованной полочкой и приступила к следующей.

- Я его почти с рождения ращу, - признался дракон, начав поправлять криво пока что висевшие шторы. – Селена как родила, сразу овдовела и начала искать нового мужа. Не до ребенка ей было. Так что я научился и из бутылочки кормить, и пеленать, и убаюкивать.

У меня в горле встал ком. Понятно теперь, почему мальчик женский пол не особо жалует и ревнует дядю ко мне. Но ничего, я завоюю его доверие, обязательно!

Глава 13 Рози

Проснувшись от громкого вопля петуха, я открыла глаза. Сразу вставать не стала, разглядывая новое жилье. Занавески на окне-лимончике с трудом сдерживали натиск нового дня, рвущегося в комнату. Казалось, ему до ужаса хочется заключить меня в объятия и расцеловать.

Потянувшись так, что все тело сладко застонало, встала и раздернула шторы. Жгучее золото хлынуло внутрь, расцеловало мои щеки горячими поцелуями и наполнило мансарду ярким сиянием. От души расчихавшись, тут же услышала:

- С добрым утречком!

- И тебе, Мэри! – взяла леечку и полила проснувшуюся герань.

- Будь здорова, - присоединилось каланхоэ.

- Спасибо, - полила его, а потом и молчуна кактуса.

- Ух ты, пухты, лепотища! – протянул довольный Герберт.

Петух загорланил снова. Видимо, для тех тугоухих, что сумели не проснуться от его первого истошного вопля. Я привела себя в порядок и спустилась вниз, в таверну, намереваясь обсудить с Рэйчэром те идеи, которые вчера посетили меня перед сном. Во-первых, касаемо меню, а во-вторых, о найме пары работников, одна ведь я точно не справлюсь.

Но дракона там не оказалось. Зато обнаружился Дэс, растерянно взирающий на плачущую взахлеб Рози, рядом с которой смущенно топтался Томми, комкая длинными пальцами засаленную кепку.

- Что такое стряслось? – я подошла к ним. – Рози, милая?

- Беда-а-а, барышня-а-а! – прорыдала она, взглянув на меня опухшими, заплаканными до щелочек глазами.

Под одним наливался пурпуром суровый фингал.

- Вот, выпей, - налила и протянула ей стакан воды. – Успокойся и рассказывай, - подвинула стул, на который девушка тут же опустилась.

Я села напротив.

- Беда у меня, госпожа, - она вытерла носовым платком хлюпающий нос. – Вчера мой выходной был, и я его с вами провела. Не в укор говорю, мне в радость было. А седни утром как притопала я, значит, на работу в дом ваших братьев, меня вдруг р-раз и не пущают!

- Как это? – я нахмурилась.

- Так вот так. Котомку слуги выставили вон за дверь, грошей пять штук в руку сунули и сказали, что на словах велено передать от господ Марджерит-Сэйнтов – не рады мне тут более.

Она прерывисто вздохнула и всхлипнула.

- Управляющий-то вышел и шепнул, что это мне за предательство. За то, что помогла вам с замужеством, барышня. Расчет и пинок под зад. Вон оно как вышло-то.

Рози выпила воды и продолжила:

- А как домой-то я возверталась и супружник мой все вызнал – что уволили да и толком не заплатили жалованье, каааак начал он меня гонять по лавке-то своей, да молотком охаживать, которым обувку починяет! – всхлипнула горько. - Так разошелся, что и поломал его о мой хребет. И от того еще пуще осерчал, кулаком мне заехал в лицо. Думала, убьет ведь, да тут Том вступился, толкнул его, тот и брык на спину. Лежит, как жук толстопузый, не встать ему самому-то, орет нехорошими словами, ужасть да срамота!

Девушка покачала головой и промокнула шмыгающий нос.

- Вот мы с сыночком-заступником вещи похватали и деру, пока не зашиб обоих. Он ведь башмачник, рука тяжелая. Да и ладно бы одна я, стерпела бы, мне не привыкать, шкура-то дубленая. Но ведь и Тому досталось бы. Он же отчим ему и никогда дите приемное не любил. А своих не родилось у нас.

Рози протяжно выдохнула. По щекам снова заструились слезы.

- Вот беда-то. Куда ж вот только мне теперь податься-то, а? С ребятенком-то…

- Оставайтесь у нас, - я налила ей еще воды. – С мужем поговорю. Мне, как повару в таверне все равно помощница нужна.

- Это верно, одной такое хозяйство не сдюжить, - она закивала, просияв. – Вот спасибо, барышня, уважили! Мы вас не стесним, нам бы только уголок, где притулиться на ночь, да хлеба ломоть, мы с Томом не привередливые!

-