В этот момент зазвонил телефон. Неужели мой тайный поклонник все же решил побаловать меня разговором? — промелькнуло в ее голове. Беатрис улыбнулась и подняла трубку.

— Ал-л-ло-о, — кокетливо прощебетала она. Однако ее ожидания не оправдались. На телефонной линии был ее брат Ричард.

— Привет, сестренка. Как дела?

— Все отлично, — с легким разочарованием ответила Беатрис.

Однако брат моментально уловил расстроенные нотки в ее голосе.

— Ожидала звонка от кого-нибудь другого? — то ли с сарказмом, то ли с упреком спросил Ричард.

— Нет. Просто устала. Резкий звонок испугал меня, — пыталась оправдаться Беатрис.

— Так уж и быть, сделаю вид, что поверил.

— Уверяю, что так оно и есть, братец. Как ты? Работаешь в поте лица?

Беатрис прилагала неимоверные усилия, чтобы скрыть свое волнение и говорить как можно более беззаботным тоном. Однако Ричард слишком хорошо знал свою сестру и успел изучить все ее маневры и уловки. Проигнорировав ее дежурные расспросы и этикетные тонкости, он довольно сурово поинтересовался:

— Объясни-ка мне, пожалуйста, где ты находишься? Мне передали, что ты звонила и оставила этот телефонный номер. Если я не ошибаюсь, код лондонский. Не желаешь ничего рассказать своему братцу? — спросил Ричард язвительно, и в то же время в его голосе слышались тревожные нотки. Он действительно волновался за Беатрис, которая исчезла пару дней назад, ничего ему не сообщив.

— Ричи, я в Лондоне.

— Пра-а-авда? А я думал, ты улетела на Марс по приглашению инопланетян.

— Не злись на меня, пожалуйста. Ты ведь знаешь, какая я сумасбродка… — начала виноватым тоном Беатрис, желая смягчить сердце брата.

Обычно ей это удавалось довольно легко, но сегодня Ричард был настроен воинственно. Похоже, он наконец-то решил взяться за легкомысленную сестру всерьез.

— Бетти, ты ведь собралась заняться поиском новой квартиры! Как прикажешь тебя понимать? Если ты и дальше будешь скакать из одной страны в другую, ты останешься без крыши над головой, — нравоучительно заметил Ричард. Тебе двадцать семь лет, а ты все еще считаешь, что жить в мастерской и иметь репутацию бедного непонятого художника — романтично. Так вот, милая. Это далеко не ро-ман-тич-но, — произнес по слогам Ричард. — Это печально. Мне крайне грустно осознавать, что моя сестра губит свою жизнь и карьеру из-за каких-то глупых мечтаний.

На этот раз наступила очередь Беатрис выйти из себя.

— Глупых мечтаний?! Ричи, меня признают! Я точно это знаю. Мистер Флеминг проявил интерес к моему творчеству и через неделю-другую собирается навестить мою мастерскую!

— Мистер Флеминг? Не слышал о таком.

— Ричи, — вздохнула Беатрис, — любому человеку, имеющему хоть малейшее отношение к миру искусства, это имя знакомо с пеленок. Мистер Флеминг — гуру и благодетель всех творцов современности.

— Конечно-конечно, милая. И этот гуру обратил на тебя свой ласковый взор…

— Не будь пошлым, Ричард Холден. — Беатрис назвала брата полным именем, следовательно, она не на шутку рассердилась. — Мистеру Флемингу за семьдесят и, кроме того, он очень порядочный джентльмен.

Ричард промолчал. Неловкая пауза затянулась. Наконец Беатрис продолжила:

— Я и в самом деле поступила несколько неосмотрительно, бросив все дела и…

— Да уж!

— Дай мне сказать! — воскликнула Беатрис. — Так вот, я признаю, что не имела права волновать тебя. Мой вылет в Великобританию, наверное, показался тебе очередной сумасбродной выходкой, но это не так. У меня не было иного выхода.

Ричард молчал, давая ей возможность выговориться. Беатрис помедлила, раздумывая, стоит ли полностью воссоздавать все события или лучше ограничиться констатацией главного факта. Остановившись на последнем, она уверенно произнесла:

— Ричи, я купила на лондонском аукционе Миро. За сто пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Я счастлива.

— Что-о-о?! — взревел ее брат на другом конце провода. — Сколько ты отдала за мазню этого Мибо, Мило, Мино… Как его там?

— Сто пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, — спокойным и ровным голосом повторила Беатрис. Разговаривать с любимым братом на повышенных тонах не входило в ее планы.

— Извини, дорогая, но откуда у тебя такие деньги?

— Ричи, ты ведь сам разрешил мне воспользоваться твоим банковским счетом, — вкрадчиво произнесла Беатрис, заранее зная, какой шквал эмоций это сообщение вызовет у брата.

— Моим счетом?!! — прогремела трубка. — А почему тебе не пришло в голову заложить и мой дом в придачу?!

— Ричи, не злись, Я всю жизнь мечтала иметь картину великого Миро.

— Поздравляю с приобретением! — съязвил Ричард. — Господи, сто пятьдесят тысяч! Сколько лет мне понадобилось на то, чтобы заработать их!

— Деньги для того и существуют, чтобы их тратить, — философски заметила Беатрис. — К тому же стоимость этой картины будет расти не по дням, а по часам. Поверь мне, братец, Миро — выгодное вложение капитала. Мне еще пришлось потягаться с конкурентами за это полотно.

Беатрис решила разговаривать с братом на его языке, раз уж он не понимает ее чувств. Пусть тогда думает, что сестра в кои-то веки взялась за ум и вложила деньги в стоящее дело.

— Ты в этом уверена? — спросил Ричард уже гораздо спокойнее.

— Абсолютно.

— Но, Беатрис, где же ты будешь жить? Я не смогу больше доверять тебе свой капитал. Иначе ты растранжиришь оставшиеся деньги за неделю.

— Пустяки, Ричи. Ты же знаешь, я неприхотлива в быту. К тому же я могла бы остановиться на пару недель у тебя. — Беатрис резко замолчала. Конечно, с ее стороны это величайшая наглость: сначала потратила деньги брата, а потом еще и напросилась под его крыло.

Однако Ричард, похоже, напротив, обрадовался ее просьбе.

— Бетти, ты ведь знаешь, что двери моего дома всегда открыты для тебя. Когда ты возвращаешься в Лос-Анджелес?

— Через пару дней.

— Отлично, я подготовлю тебе комнату.

— Ричи, ты так добр ко мне. Я не заслужила такой любви и заботы, — произнесла Беатрис тоном, вызывавшим слезу и улыбку умиления одновременно. Иной раз она действительно умудрялась покорить сердце мужчины за считанные секунды.

— Надеюсь, за оставшиеся два дня ты не, купишь еще пару картин каких-нибудь скрытых гениев, — заметил Ричард после непродолжительной паузы. Однако от былой злости и язвительности не осталось и следа. Сейчас он говорил тоном дружеского подтрунивания.

Беатрис улыбнулась.

— Не беспокойся, аукцион закончился еще вчера. Завтра последний день конференции и банкет.

— Бетти, ты уверена, что тебе стоит оставаться в Лондоне? — с сомнением спросил Ричард. — Банкет с икрой и шампанским я устрою тебе и сам.