Может быть, мама права. Может быть, со стороны Йоны действительно эгоистично просить, чтобы бабушка никуда не уезжала, только потому что Йоне так удобно. Но от мысли, что бабушкино кресло опустеет, ей хочется забраться в лабиринт тоннелей под Радоваром и никогда больше оттуда не вылезать. Об этом лабиринте она и так всё время думает. С того дня, когда она пролезла в дыру в рабочей каморке Залмана, жизнь в Звездном Свете кажется еще более унылой, чем раньше. Как будто ей в голову заполз туман Радовара и накрыл ее жизнь серой пеленой. Пятерка с плюсом по биологии нисколько ее не обрадовала, а то, что папа гордо поднял вверх большой палец, даже немного взбесило. Стрелки на часах теперь ползут, как улитки на пенсии. В субботу мама уговорила ее пойти с одноклассниками в «Звёзды-Синема», но фильм прошел мимо нее. Она старается выбираться на крышу каждый раз, когда не боится вызвать подозрений. Там она ложится на спину и смотрит на облака, мечтая о том, как бы оказаться где-нибудь в другом месте. Или в другой компании.

Вчера вечером Йона не выдержала. После уроков она увидела, что Залман занят починкой унитаза в Звездной гимназии. Тогда она спустилась по лестнице на минус одиннадцатый. Ключ лежал на прежнем месте – над дверью в мастерской. Йона простояла с ключом в руке минут десять. Что она скажет Килиану, когда встретит его в тоннеле? Что ей кажется, что Звездный Свет сжимается, что на нее надвигаются стены? У него наверняка есть более важные дела, чем выслушивать жалобы привилегированной «звездной» девочки. А если вместо Килиана она встретит там кого-то другого? Йона положила ключ на место и вернулась домой.

Сегодня пятница. Папа с мамой вернутся с работы только через пару часов, а Джимми нигде не видно. Бабушка задремала в кресле у окна. Йона включает компьютер в гостиной. На экране появляется: «Добро пожаловать в Звездную сеть!» Сначала буквы составлены из маленьких звездочек, а потом они разлетаются в стороны, как фейерверк. В детстве она могла смотреть на эти звездочки бесконечно. Она приходила из школы, и бабушка раз за разом выводила эти буквы на экран. Еще раз, еще раз! В то время они еще вместе пекли печенье, и бабушка читала ей книжку о мальчике, который жил в горах.

Йона не обращает внимания на резкую боль в животе. Звездочки погасли. В строке поиска она печатает «Радовар». Еще неделю назад она не знала ничего о домах-плюс и тоннелях. Что еще прячет этот город? Конечно, секретов Радовара Звездная сеть не выдаст, но ей сейчас понадобится любая информация, которую она сможет найти.

Залман был прав. На экране появляются картинки из великой истории торгового города, элегантные трехмачтовые корабли и дворец с двумя башнями. Но большинство статей прославляют последнее десятилетие – время, когда город фактически отстроили заново. И восхваляют его сильного руководителя, президента Старкина, устроившего двенадцать лет назад, как только он пришел к власти, Большую Уборку. Тогда сносили целые кварталы, многим пришлось переселиться в бараки в промышленных зонах на краю города. Улицы покрыли асфальтом, из всех парков оставили по одному на район. «Это непростой, но необходимый шаг к тому, чтобы изгнать нежелательные элементы из Радовара и дать ему новый шанс на счастье», – сказал сам президент. Но больше всего превозносили даже не его, а мэра Генриетту Хаверс. Старкин расчистил путь, а мэр придумала уникальную систему баллов, благодаря которой город снова расцвел. Есть тут и статьи из иностранных газет, удивляющихся «радоварскому чуду»: благосостоянию, безопасности и чистоте на улицах. И наперебой повторяющих, что всё это возможно только благодаря слаженной работе горожан во имя общей цели.

Внимание Йоны привлекает фотография светловолосой женщины с короткой модельной стрижкой и ярко накрашенными губами. Диана Дейр, генеральный директор «КомВью». Йона кликает дальше и читает интервью с главным лицом предприятия, на котором работает половина жителей Радовара. Дейр называет сотрудничество между Радоваром и «КомВью» «уникальным, революционным и невероятно плодотворным для всех сторон», а мэра Генриетту Хаверс – «самой дальновидной женщиной, которую она когда-либо встречала». Читая последний абзац, Йона даже не замечает, что у нее от удивления открылся рот:

«Рай? – шепчет Йона в экран перед собой. Ей хочется кричать, но тогда проснется бабушка. – А мы с вами об одном городе говорим?» Она просматривает остальные результаты поиска, но о системе тоннелей ничего не находит. Оглядывается, нет ли кого сзади, и вводит в поиск «бродяги Радовара». Тоже пусто. Запрос «Нижние районы» не дает ничего, кроме короткого сообщения о разделении города на зоны. К нему приложена фотография из заводского цеха, где все стоят перед камерой с поднятым вверх большим пальцем. Она ищет «Серую Бригаду». На экране появляется сайт бригад Радовии. Зеленые – в парках, Синие – в портах, Серые – на улицах. На главной странице написано обращение:

Не может быть, чтобы это было всё что есть, – и Йона знает, где найти еще. Они с Патом – лучшие в классе по информатике, и как-то раз после школы они попробовали взломать межсетевой экран, защищающий локальную сеть Звездного Света. Им удалось заглянуть за «стену», но они до смерти испугались, когда им на почту пришло официальное уведомление, что они находятся на несанкционированной территории. Нигде в правилах Звездной Сети не написано, что выход за ее пределы запрещен, но все жильцы слышали о Симоне – вундеркинде двенадцати лет, которого несколько лет назад поймали, когда он взломал код Звездной Сети. С его семьи списали столько баллов, что они сразу отправились в Нижние районы. По сравнению с этим украсть цветок из парка – полная ерунда. Такие опасные с точки зрения папы семена – просто детские хлопушки на фоне того взрыва, который устроит Йона, если взломает цифровые стены Радовара. Ее пальцы на секунду зависают над клавиатурой. Но потом она стирает историю поиска, выключает компьютер и идет в магазин за продуктами.

Вечером она едет на минус одиннадцатый этаж. Есть способ получить ответы хотя бы на несколько вопросов. Дверь в квартиру Залмана открыта. Он сидит за столом в очках для чтения. Книга перед ним – такая же истрепанная, как и он сам. Мипи сидит рядом и грызет корочку хлеба.

– Привет, девчушка. А я уже забеспокоился, почему ты так долго не заходишь. Как бабушкины цветы?

– Еще не проросли. Она с ними каждый день разговаривает.

– А как папа к этому относится?

– Похоже, у него нервный срыв.

У Залмана дергается правый уголок рта. Когда Йона увидела это в первый раз, она решила, что у него тик. И только потом поняла, что он так улыбается.

– Залман… Ты просил не задавать вопросов…

– Но ты всё равно будешь, да?

Он не смотрит на нее, сосредоточившись на крысе, которую поглаживает указательным пальцем.