— Почему? — спросил Лар.

— Ну ты же тоже не хочешь дружить со всеми ребятами на площадке.

— Но я дфуфу с Кати! Я всефда буфу с ней дфужить!

На тот момент «дфуфу» выглядело так, что он не отходил от ее коляски, таскал ее куклу, когда она ее выбрасывала и смешил, когда Кати начинала плакать. Поэтому мне достаточно сложно было объяснить, почему мы с его папой больше не дружим.

— Да, но это ты. Твой папа другой.

— Он перефтал ф тобой дфужить? Или ты ф ним?

— Мы вместе, драконенок.

Лар вздохнул. Он все равно не понимал, а я рассчитывала, что, когда он повзрослеет, у меня будет шанс объяснить ему все гораздо лучше, но Карид решил иначе. Я перехватила виноватый взгляд Зои и поднялась, подхватив сына на руки. Удерживая его так, будто Карид собирался забрать. А он и собирался, причем даже сейчас — шагнул ко мне со словами:

— Позволь мне, Аврора. Тебе, наверное, тяжело.

Я подавила желание отступить. Мы столько не виделись, но сейчас на меня будто разом обрушились воспоминания: и хорошие, и плохие — все, начиная от первого свидания, прогулок по парку, по улицам Мериужа, первой и единственной жаркой ночи и заканчивая моими новостями о том, что Карид станет отцом. И его ответом.

— Мне нормально, — жестко произнесла я. — Ты что-то хотел?

— Познакомиться с сыном. И поговорить с тобой.

Я глубоко вздохнула. Карид умел быть обаятельным, кому как не мне это знать. Для начала — лархаррские корни, отметившиеся в его внешности колоритной мужской красотой. Густые вьющиеся темные волосы, сейчас аккуратно зачесанные назад, карие глаза, нос с горбинкой, резкий волевой подбородок и пухлые, резко очерченные губы. Да, он был красив, и когда-то он был для меня самым красивым мужчиной на свете. Единственным.

— Поговорим? — повторил он, улыбнувшись.

Раньше эта улыбка могла войти в мое сердце подобно лазерному лучу и разогреть до температуры кипения, но сейчас я с трудом удержалась, чтобы не поморщиться.

— Лар, драконенок, побудь немного с Кати и Зои, — попросила я, возвращая сына на качели. — Мне нужно поговорить с твоим папой.

— Конечно! — сын просиял. — Но мы же будем снова дружить?

Драконы, он заговорил при нем. Он увидел отца и заговорил так четко, как некоторые дети и после пяти не разговаривают. Я глубоко вздохнула, коснулась ладони Зои и кивнула Кариду:

— Пойдем.

Мы прошли совсем немного, вдоль горок, где с визгом носились дети, то пролезая под ними, то скатываясь вниз, падая в надувное облако. Я хотела вцепиться в Карида, в лацканы его идеального пальто, вытолкать с площадки, увести как можно дальше от сына, но сейчас, остановившись под свободным зонтиком–грибком, опустилась на скамеечку и кивнула ему.

— Говори.

— Не ожидал от тебя такого благоразумия, Аврора. Но меня это определенно радует, — он сел рядом со мной, облокотился о спинку скамейки и развернулся ко мне вполоборота.

— Говори, — повторила я.

Улыбка сбежала с его лица.

— Что ж, я хотел сказать, что мы неправильно начали. Точно так же, как в прошлом. Мы оба наделали много глупостей…

— За себя, — перебила я.

Он поморщился, но все-таки продолжил.

— Мы предохранялись, и я не ожидал, что так скоро стану отцом. Поэтому отреагировал так, как отреагировал. У меня было время понять, что я совершил ошибку, именно поэтому я сейчас хочу все вернуть.

Я приподняла брови.

— Что — все?

— Я женюсь на тебе, Аврора.

Если бы сейчас на площадке в драконьем виде появился сам Вайдхэн и сожрал моего бывшего с потрохами я, наверное, и то удивилась бы меньше. Сейчас же меня хватило только на то, чтобы на него вытаращиться, потому что дар речи меня оставил. Покинул. Улетучился к наблам пещерным.

— Я не подумал об этом сразу, — воодушевленный моим молчанием, продолжал Карид. — Потому что думал, что ты меня не простишь. Если честно, я вообще сходил с ума, особенно когда ты отказалась отдать мне Лара, поэтому…

— Стой! — я все-таки нашла в себе первое слово и вскинула руку. — То есть ты мне сейчас говоришь, что твои угрозы про суд были просто угрозами, а на самом деле ты давно хочешь меня вернуть, просто был не уверен, что я тебя прощу?

— Да! — Карид воскликнул это чересчур громко, получилось достаточно драматично. — Но я хочу, чтобы мы были семьей. Настоящей семьей, Аврора. Поэтому я пришел сделать тебе предложение.

Он достал из кармана пальто коробочку, щелкнул крышечкой и показал кольцо. Симпатичное такое, с камушком. Но нужно быть совсем идиоткой, чтобы поверить в тот бред, который Карид сейчас нес. Нет, дело даже не в его отвратительных актерских способностях, а, скорее в том, что я видела этого мужчину насквозь. Его и его фальшь, которую не заметить мог разве что Лар. Вот именно за это, за радостный блеск в глазах сына мне сейчас захотелось этого гада придушить.

— Ты выйдешь за меня?

— Выйдешь ты, — холодно сказала я, с трудом сдерживая клокочущую внутри ярость. — С этой площадки. Из моей жизни. Из жизни моего сына. Я понимаю, что этот широкий жест тебе посоветовали адвокаты, но мне плевать. Мне. Но не ему. Какой нужно быть тварью, Карид? Какой нужно быть тварью, чтобы подарить надежду маленькому ребенку, а потом просто ее разбить вдребезги?!

В его глазах полыхнула злоба. Вот это уже было больше похоже на правду, равно как и щелчок захлопнувшейся коробочки с кольцом, и его раздутые ноздри.

— Разбиваешь ее именно ты, — процедил он. — Именно ты отказываешься от протянутой тебе руки. От возможности стать семьей. Да, это мне посоветовали адвокаты, ты права, но какая тебе к наблам разница?

Я прикрыла глаза.

— Выйдешь за меня, получишь возможность быть со своим сыном. Разве ты не этого хочешь? Да я и пальцем к тебе не притронусь, не переживай. Мне хватает женщин. А ты будешь нянчиться, будешь носиться с ним — все, как ты хочешь. В деньгах не будешь нуждаться, все у тебя будет. Что тебе еще нужно?!

Хорошо, что я весь свой запал вложила в Вайдхэна.

Наверное. Потому что сейчас, открыв глаза, лишь отчетливо произнесла:

— Поднимайся с этой скамейки и убирайся.

Не представляю, каким образом, но его загорелое лицо пошло красными пятнами, а ноздри раздулись еще сильнее. Он вскочил, полы пальто разошлись, и Карид резко запахнул их обратно.

— Я предлагал тебе решить все по-хорошему, Аврора. Предлагал! И для него, и для тебя. Теперь жди вызова в суд и считай последние дни рядом с этим мальчишкой!

Теперь взвилась уже я, но ответила на удивление спокойно:

— Этот мальчишка — твой сын. Научись хотя бы думать так, прежде чем заикаться про отцовство. Еще раз приблизишься к нему до суда — я лично тебя кастрирую. Понял?