Гусь молча рассматривал работяг. Рыскают по залу глазенками. То ладно, многие по сторонам смотрят. А чего это белобрысый косоворотку резким жестом поправляет? Привычка ворот мундира одергивать, чтобы не тер шею? И усач‑южанин сидит с прямой спиной. Где ж ты, милай, так выучился? Не у станка же, да и не в артели. Офицер?

Гусь осмотрелся еще раз, ища взглядом других ряженых. Вроде никого, знакомые рожи, да пьяные морды. Краля только с молодыми фраерами, чужая девка, ладная. Чего она здесь забыла? Или из начинающих профурсеток? Слишком хороша, хотя одета неярко. Ах ты, ети ее! Что раньше‑то так не проверился?

– Ну что скажешь, батя? – не выдержал Храп.

Гусь досадливо поморщился. Ну, нет у старшого сынка терпежу. Горяч больно да на руку скор. С таким характером в паханы не выйти. Если только с возрастом не поутихнет.

Гусь подцепил на вилку кусок мяса в подливе, затолкал его в рот, проглотил, прикрыл губы кулаком и негромко сказал:

– Похоже, легавые. И Гриня где‑то шляется! Вот что, сынок, сходи‑ка до нужды, а по пути шепни Игнату, что здесь чужие. Пусть тот предупредит Козыря. Видать, по его душу пришли. А сам не лезь! – строго добавил Гусь. – Вернешься – пошукай Гриню наверху. Уходить нам надо. Нечего здесь…

Гусь вдруг подумал, что если ошибся, над ним весь Питер потешаться станет. Испугался работяг да молодую девку! И правда, чего он так? Хотя чуйка его еще никогда не подводила. Раз не нравятся шальные гости – ничего не поделать. Да и шут с ними – пусть смеются!..

Храп уже подходил к дверце, которая вела к отхожему месту, пьяно качнулся, тесанул плечом косяк и на миг склонил голову к хромому Игнату – старожилу района, бывшему извозчику, а ныне смотрителю в зале. Тот никак не отреагировал на вираж Храпа, так и продолжал сидеть за маленьким столиком. Но когда мимо пробегал половой, цапнул его за рубаху и что‑то шепнул. Половой помчался прочь, пряча испуганные глаза.

– Что‑то Козырь мрачный, – заметил Гоглидзе, опрокидывая в себя вторую рюмку «водки». – Куш сорвал, а радости нет.

– Об убиенных скорбит, – хмыкнул Белкин. – И подручный его не весел… буйну голову повесил…

– Кстати, а девка‑то, похоже, Баклана. – Гоглидзе пьяно повернулся, качнув корпусом, защелкал пальцами, зовя полового. – К тому липнет. Или Козырь подарил ее?.. Ну и где горячее, бозишвили?![3]

Щепкин бросил взгляд на Козыря, тут же отвел его и подумал, что в ожидании встречи налетчика с неким человеком они могут просидеть здесь до ночи. Но пьянствовать столько нельзя, это станет заметно. Хотя Игнатьев уверял, что Козырь ждать долго не любит. Значит, встреча скоро? Но когда?..

В отхожем месте Храп столкнулся с одним из подручных Козыря. Этих амбалов лихой налетчик обычно брал с собой в людные места, показывая особое положение и силу. Ни на что кроме как махать кулаками эти молодцы способны не были, но уж дело свое знали и дрались отчаянно. Их же иногда нанимали для охраны своих сборищ местные эсеры и даже черносотенцы для не особо благовидных делишек вроде погрома лавки еврея‑торгаша.

Храп не удержался и шепнул амбалу о полицейских ищейках. Мол, пусть Козырь стережется. Амбал пьяно икнул в ответ и мотнул головой.

– Бошки поотшибаем! – пообещал он, утробно икнув. – Лягавые!..

Кураж амбала передался и Храпу, тот тоже иногда был не прочь пересчитать кому‑нибудь зубы. И хотя батя запретил, но Храп решил, если начнется – сунуть под шумок одному из легавых в дыхло, чтоб того скрутило. А то и ножичком пырнуть.

…Как к столу Козыря подошел некий тип, Щепкин не видел, отвлекшись на баяниста, чьи переборы на миг заглушили гомон в зале. Белкин толкнул капитана ногой и воскликнул: «Ну, еще по одной?..»

Незнакомец встал напротив налетчика, коротко кивнул и что‑то сказал тому. Козырь резко помрачнел. Сердито ответил, дернул головой, словно норовистый жеребец. Расслышать отсюда слова было невозможно, и Щепкин мимолетно подосадовал, что так и не выучился читать по губам. Хоть реплики Козыря разобрать смог бы…

Козырь гостю сесть не предложил, разговаривал с ним, держа на подрагивающих губах усмешку, но глаза были холодные. А руки играли столовым ножом, вертя его так и эдак.

– Контакт… – несколько запоздало констатировал Белкин, украдкой глядя на часы.

– А если не он? – возразил Гоглидзе, но больше для виду.

А сам впился глазами в невзрачного типчика, потом отвел взгляд, кашлянул.

– Что делаем, командир?

– Ждем… – ответил Щепкин, сам стараясь не глазеть на стол Козыря. – Надо сигнал дать, чтобы его на улице приняли.

– Опа! Диана пошла! – вдруг сказал Белкин с долей изумления в голосе.

Капитан обернулся.

Диана и один из ее сотрапезников – что повыше и поплечистее – вышли из‑за стола и начали танцевать. До них в центре зала уже двигались две пары – шустрые парнишки вертели своих мазелей кто во что горазд. Девахи из начинающих блядей крутили задами и томно закатывали глазки. Так что Диана и ее кавалер вышли вполне к месту. И стали ловко откалывать коленца, смещаясь к столу Козыря.

«Молодец, Диана», – мысленно похвалил ее капитан, хотя и не наделся, что та расслышит что‑то интересное.

Маневр Дианы и ее кавалера не удался. Незнакомец кивнул Козырю, мазнул взглядом по залу и пошел к дальнему выходу, который вел через подсобное помещение на соседнюю улицу. Щепкин отметил перекошенное лицо Козыря и кривую ухмылку на его губах. Лихой налетчик был явно ошарашен и встречей и разговором, но держал фасон. Потом что‑то сказал Баклану. Тот пожал плечами, ответил.

– Надо за хлыщом топать! – едва не в голос крикнул Гоглидзе. – Уйдет!

– Уже, – откликнулся Белкин.

Второй франт, что сидел за столом Дианы, медленно встал и направился ко второму входу.

– Нормально, проведет, – уверенно проговорил поручик. – Там его подстрахуют. Командир, что дальше? За Козырем следим?

Щепкин неопределенно пожал плечами. Свое дело они вроде сделали, контакт Козыря вычислили. Теперь его поведут жандармы и проследят до конца. Козыря будут брать на его хате, лежбище уже вычислили. В принципе, работа группы закончена. Но если этот хлыщ – не контакт? Если появится другой? Значит, ждать до упора, пока Козырь не уйдет из трактира.

К столу Козыря подкатил мрачного типа парень, нагнулся к налетчику, что‑то сказал. Козырь тревожно кивнул, бросил внимательный взгляд за спину парня. Что‑то буркнул. Парень стукнул себя кулаком в грудь, чуть повернул корпус, словно желая сделать жест в сторону, но Козырь его дернул за рукав. Наклонился к Баклану, кивнул на сидящую с ним деваху. Баклан посуровел, встал из‑за стола и повелительно махнул девахе. Та покорно поднялась, поджала губы и, гордо вскинув голову, направилась к двери, ведущей к отхожему месту. Подошедший парень посторонился, потом отошел к соседнему столу.