large ane weid,

And of his habite out cuttit thay ane skreid.

And fra conscience þe con thay clip away,

And maid of conscience science and na mair;

Bot ȝit the kirk stude weill full mony day,

For it wes rewlit be mene of wit and layre.

Syn eftir þat sciens began to payr,

And thocht at sciens was our lang ane iaip.

The sci away fast can thay rub and scraip.

And fra sci of science wes adew,

Than left þai nocht bot this sillab ens,

Quhilk in our language signifies þat schrew,

Riches and geir, þat gart all grace go hens;

For sciens both and faythfull conscience

So corruptit ar with this warldis gude

That falset ioukis in everie clerkis hude.

O hungrie ens, cursit with caris calde!

All kynd of folk constrenis thow to wirk:

For the that theif Iudas his maister sald,

For the Symon infectit halie kirk.

To poysoun Iustis þow dois never irk.

Thow fals ens, go hens, thow monsture peralous!

God send defens with conscience in till ws.

Гевин Дуглас (ок. 1474–1522)

Совесть

Младая Церковь праведной была,

И были совершенными прелаты;

И Совесть мудрых клириков вела,

Ей были предстоятели богаты.

Решили вдруг, что платье мешковато,

От Совести одежда тяжела;

Пусть лучше будет впредь она мала.

Отрезав «Со» от Совести долой,

Они наедине остались с Вестью,

Но удержались во чреде былой,

Хоть предпочли ученость благочестью.

Решили вдруг почесть Познанье лестью,

А Мудрость — затянувшейся потехой,

И «В» у Вести сделалось помехой.

Вот так оторвалось от Вести «В»,

И только «Есть» осталось, слог единый.

Была Еденья пища в плутовстве,

Богатство умножалось даровщиной;

И Весть, и Совесть были в ту годину

Развращены соблазном благ земных,

И в грех облекся иерей и мних.

Ты ненасытно, Есть! Ты хладный лед,

Людей ты подчиняешь безвозбранно:

Учителя Иуда продает

И Симон в Церкви властвует обманно;

Ты Истину морочишь неустанно.

Сгинь, мерзкий гад, исчезни, лживый бес!

Пошли нам Совесть, Господи, с небес.

Перевод А. Серебренникова

Sir Thomas More (1478–1535)

Two short Ballads, which Sir Thomas made for his pastime, while he was prisoner in the Tower

First Ballad, to the tune of “Lewis the lost lover”

Eye-flattering Fortune! look thou ne’er so fair,

Or ne’er so pleasantly begin to smile,

As though thou wouldst my ruin all repair,

During my life thou shalt not me beguile;

Trust shall I God to enter in erewhile,

His haven of havens sure and uniform: —

After a calm I still expect the storm.

Second Ballad, to the tune of “Davy the Dicer”

Long was I, Lady Luck, your serving-man,

And now have lost again all that I gat;

When, therefore, I think of you now and then,

And in my mind remember this and that,

Ye may not blame me, though I shrew your cat;

In faith I bless you, and a thousand times,

For lending me some leisure to make rhymes.

Сэр Томас Мор (1478–1535)

Две краткие баллады, которые сэр Томас сложил для провождения досуга во время заключения в Тауэре

Баллада первая: на мотив песенки «Заблудший любовник Льюис»

Меня ты вкрадчивой улыбкой манишь,

Фортуна, столь приятная на вид!

Но нет, меня при жизни не обманешь,

Хоть твой искус спасение сулит.

Меня один лишь Бог освободит

И доведет до тихого причала —

Но в море бурю встречу я сначала.

Баллада вторая: на мотив песенки «Дейви-игрок»

Я был слугой вам, госпожа Удача,

Все ставил на кон, проигрался в прах.

Теперь о вас я думаю все паче,

О том и сем припомнил я в мечтах;

Переменю я числа на костях,

Сто раз благословив вас непритворно,

Что дали мне досуг вы стихотворный.

Перевод А. Серебренникова

David Lyndsay (ca. 1486–1555)

The Iusting Betuix Iames Watsoun And Ihone Barbour Seruitouris To King Iames The Fyft

In Sanctandrois on Witsoun Monnunday,

Twa Campionis thare manheid did assay,

Past to the Barres, Enarmit heid and handis.

Wes neuer sene sic Iusting in no landis,

In presence of the Kingis grace and Quene,

Quhare mony lustie Lady mycht be sene.

Mony ane Knicht, Barroun, and baurent,

Come for to se that aufull Tornament.

The ane of thame was gentill Iames Watsoun,

And Iohne Barbour the vther Campioun:

Vnto the King thay war familiaris,

And of his Chalmer boith Cubicularis.

Iames was ane man of greit Intelligence,

Ane Medicinar, ful of Experience;

And Iohne Barbour, he was ane nobill Leche,

Crukit Carlingis he wald gar thame get speche.

Frome tyme they enterit war in to the feild,

Full womanlie thay weildit speir and scheild,

And wichtlie waiffit in the wynd thare heillis,

Hobland lyke Cadgeris rydand on thare creillis:

Bot ather ran at vther with sic haist,

That thay could neuer thair speir get in the reist.

Quhen gentil Iames trowit best with Iohne to meit,

His speir did fald amang his horssis feit.

I