В редких случаях, когда она рассказывала о том, что ее не пригласили на день рождения друга или что популярные девочки над ней смеялись, она описывала реакцию своей матери как «мучительно неловкую… как будто она совершенно не знала, что мне сказать, и еще меньше у нее было идей о том, как меня утешить». Мать Патти обычно обходилась ледяным похлопыванием по спине или словами типа «у тебя появятся другие друзья». Но ничто из того, что предлагала мать, не приносило настоящего утешения или облегчения, ощущения, что ее любят. В результате Патти чувствовала себя иждивенцем в доме своих же родителей.

И действительно, когда дело доходит до удовлетворения своих потребностей, находясь в таком окружении, вырастает глубокая вера в то, что ты сам по себе. Вы становитесь убеждены, что вы единственный, на кого вы можете положиться. Возможно, вы все еще верите, что другие хотят для вас лучшего, но в глубине души вы не верите, что кто-то действительно может вам помочь.

И поэтому вы прячете свои чувства, не делитесь ничем, что заставляет вас чувствовать себя уязвимым или заставляет вас заново переживать свое одиночество. В результате внутри вас образовывается некий «эмоциональный остров». К сожалению, это приводит к тому, что вы продолжаете жить этим опытом даже спустя время после того, как вы уехали из родительского дома.

Слишком тяжелая ноша

Если же ваши родители чувствовали себя подавленными, были потрясены и не могли оставаться спокойными перед лицом ваших эмоциональных потребностей, это вполне могло спровоцировать другие защитные механизмы. Таким образом вы могли превратиться в женщину, для которой эмоциональные потребности не просто нежелательны, но также опасны и потенциально разрушительны.

Мать Стефани была тревожной, неуравновешенной и эмоционально хрупкой: «Когда мне нужна была помощь или я чувствовала себя плохо, моя мать очень сильно переживала, иногда это даже доводило ее до слез». То есть, когда девочке была необходима поддержка, ее мать не могла эту поддержку ей оказать.

Стефани не только не получала утешения, в котором она нуждалась в детстве, но это еще и вызывало эмоциональное расстройство ее матери, которое стало для нее еще одним источником стресса. Проблемой, с которой нужно было справляться в дополнение ко всему, с чем она уже имела дело.

В то же время Стефани чувствовала вину за свои потребности. «Я не хотела заставлять маму плакать, обременять ее своими проблемами». Выражение своих потребностей на самом деле ухудшало ситуацию, а не улучшало. И не только для нее самой, но и, похоже, для всех, кто был к этому причастен.

Более того, когда Стефани обращалась к отцу с тем, что не могла решить или исправить самостоятельно, он первым делом просил ее не говорить об этом матери. «Мой отец не хотел иметь дело с расстройством моей матери, не хотел, чтобы ей пришлось собирать осколки после того, как она узнала о моих проблемах». Таким образом потребности Стефани нарушали благополучие не только ее матери, но и ее отца. Они наносили вред двум людям, в которых она больше всего нуждалась и которые больше всего нуждались в том, чтобы с ней все было в порядке. Как это часто бывает, ее потребности стали конфликтовать друг с другом.

Если вы росли в похожих условиях, то ваша уязвимость привела к эмоциональному беспорядку, что в свою очередь привело к чувству вины и стыда за то, что вы все это устроили и причинили боль тем, кого вы любили и в ком нуждались. Имея такую основу, вы, вероятно, научились держать свои потребности под контролем и заявлять о них только тогда, когда они были совсем незначительными, или, когда вы уже все поняли. Вы поняли, что безопаснее делиться своими потребностями в тот момент, когда вы больше не нуждаетесь в поддержке, когда можно представить свою проблему, перевязанную бантиком, как еще один пример того, что вы пережили, но теперь, к счастью, решили самостоятельно.

Этот опыт учит вас тому, что ваши потребности затопят и поглотят тех, на кого вы рассчитываете и кого любите, что в любом возрасте вызывает недоумение. Вы узнаете, что другие люди не способны обеспечить вам твердую опору и поддержку, утешить и удержать вас в вашем уязвимом состоянии. И поэтому, к сожалению, вы начинаете воспринимать свои собственные потребности как подавляющие и неуправляемые, способные уничтожить любого, кто встанет на вашем пути. Вывод напрашивается сам собой: только вы можете справляться со своими потребностями.

Если вы воспитывались в такой эмоциональной экосистеме, скорее всего, вы стали мастером в том, чтобы угождать другим людям, женщиной, которая действительно умеет делать всех счастливыми.

В то же время вы могли стать очень эффективной и независимой женщиной, которая всегда все успевает и всегда заботится о своих потребностях, или просто той, у которых их нет. Угождать людям и проявлять изобретательность стали вашими стратегиями преодоления трудностей и способом предотвратить те страдания, которые вы испытывали с вашими родителями.

Забота становится вашим способом нравиться и быть принятым, она становится базой, на которой основываются ваша самооценка и идентичность.

И это работает до определенного момента. Но, к сожалению, хотя это может обеспечить вам безопасность и даже заставить вас почувствовать себя сильной, стратегия угождения людям, когда вы делаете вид, что у вас все в полном порядке, в итоге не приносит удовлетворения. К тому же, как и другие типы компенсаторного поведения, она продолжает уже созданную модель вашего детства, при которой ваши собственные потребности никогда не удовлетворяются в достаточной степени.

«И что теперь?»

Давайте рассмотрим еще один из возможных вариантов, который, к сожалению, довольно распространен: среда обвинения. Постоянно ли ваши потребности вызывали раздражение и гнев у ваших родителей, а может даже отказ в любви? Были ли ваши потребности раздражителем и причиной беспокойства для ваших родителей? И, что еще хуже, делали ли вас ваши потребности раздражителем или даже мишенью?

Когда Кара была не в порядке, когда ей требовалась помощь или утешение, ее отец сердито рявкал: «Что теперь?» Ее потребности вызывали гнев, ее часто ругали и наказывали за то, что она расстраивалась. Родители воспринимали ее потребности не только как занозу в заднице, но и как нечто, что она делала намеренно. «Мои потребности были моей виной за то, что я нарушала их мир». Но поскольку она была молода и не имела другой системы координат, опыта, с которым можно было бы сравнить, поскольку реакция ее родителей