себя на мысли, что зажрался. Казалось бы, всего несколько раз свозили на машине, а ноги уже делают мне одолжение и двигаются с большим нежеланием. Дескать, где наша маленькая, но уже персональная карета? В отместку я им пообещал, что и до больницы пойду пешком, а не проеду кругалем на автобусе. Но вообще надо спортом каким-нибудь заняться будет…

Алевтина опередила меня и уже гоняла чаи в редакторской. Поздоровавшись, я оценил объем работы: того самого «организованного беспорядка» и след простыл. Оказалось, что в комнате было аж целых два стола, причем один был очень основательным, с кучей полочек по обеим сторонам.

— Нашли что-нибудь интересное?

— Да. Вот, поглядите, — она протянула мне пухлую папку.

Сев за свободный стол и развязав завязки, я углубился в ее содержимое. Через некоторое время мои уши начали предательски алеть от стыда. Внутри были собраны предложения по улучшению эфира радиостанции, причем проработанные гораздо более глубже, чем мои. И даже то, что на большинстве из них стояли запрещающие визы Грачева с теми же самыми словами, не помогло снизить накал свечения моих ушей. И вот ведь Малеев какой оказался редиской — ни словом не обмолвился, что я стучусь в уже однажды закрытые ворота… Магнитофоны ему подавай, понимаешь! Вон, стоит один, освобожденный из-под оков бумаг — бери и пользуй. Ну, по крайней мере так думаю, что это магнитофон.

Я задумчиво поводил пальцем по черной поверхности. Судя по габаритам и расположению одинокой катушки без пленки, эта штука изначально проектировалась как стационарная, так что никаких интервью со знатными колхозниками и колхозницами нам в ближайшее время не светит. Немного побаловавшись переключателями, я с горечью расстался с мыслью о записи всяких джинглов и переходов. Развернув этот гроб, я заглянул через щели вентиляции внутрь: несколько ламп и аж три мотора. Не, этой штуке рядом с микрофоном делать нечего… Ладно, как звать-то тебя, чудо инженерной мысли? Посмотрел на надписи сзади. Надо же, студийный магнитофон МАГ-2. Выпущен каким-то ВИНИИЗ вместе с экспериментальным заводом Всесоюзного радиокомитета, серийный номер 18. Везет же мне на новье… Надо будет поговорить с москвичами: наверняка кто-то уже успел поработать с такой техникой и подскажет, какие у него болячки.

— Ладно, хорошего помаленьку, — я оттолкнулся от игрушки. — Что там нынче творится вокруг?

— Я посмотрела и постаралась разложить все новости по районам, — мне подали уже знакомую папку. — Мне кажется, что так будет лучше.

Немного поразмыслив, я признал полезность ее задумки. Как раз начну закладывать базу под будущие перебивки. А потом все в эфире услышат: «Трам-парам-бам! А теперь новости Конаковского района» — и вуаля, мы на коне с новой фишкой.

— Очень хорошо, прямо отлично, — похвалил я ее. — А вот после эфира далеко не убегайте, пожалуйста. В театр пойдем. Вот вы там давно были? Хотя, чего это я спрашиваю…

* * *

— Товарищ, сюда посторонним нельзя, — мне навстречу из-за стола поднялся милиционер. Надо же, секретчик наконец-то поставил пост, не прошло и года после всех событий.

— Вызовите, пожалуйста, Игоря Степановича или кто его замещает, — мне было откровенно лень устраивать представление «да я свой, пустите меня». Однако никому никуда не пришлось идти: услышав знакомый голос, из своей комнаты выглянул Михайлюк и громогласно позвал к себе.

Оказалось, что теперь у меня есть офигенных размеров пропуск, сделанный в виде маленькой книжечки. Как и полагается подобным вещам, снаружи была темно-бордовая обложка, а внутри все было заставлено какими — то печатями. Почему не сделали в формате еще одного удостоверения — я не знаю. Хмыкнув после разглядывания сего шедевра, я расписался в журнале за получение и пошел в дежурную.

Открыв дверь, я обнаружил практически полную реинкарнацию того бардака, что ранее творился у нас в редакторской. Все горизонтальные поверхности были покрыты бумагами и схемами. Посередине этого бумажного моря, в клубах табачного дыма, виднелась всклокоченная голова Андрея.

— Привет! Ты там поаккуратнее, огонек какой попадет мимо и загорится все, — начал капитанствовать я, выискивая путь, по которому можно пробраться к сейфу.

— Здорово! Да я осторожно, просто хрень тут какая-то нарисована, а спросить не у кого. Может, глянешь, зачем тут конденсатор?

Мне стало интересно, над чем же ломает голову мой непосредственный начальник.

— Вот смотри, тут входные клеммы, вот выходные. Вот схема питания, вот усилитель, — Андрей широкими жестами мне показывал участки схемы. — А вот конденсатор. На кой черт он тут?

Я пробежался глазами по схеме. В самом деле, прямо на входе усилителя нарисован конденсатор, который одним выводом сидит на земле. Была бы рядом индуктивность, то фильтр нижних частот получился бы, но зачем он усилителю на входе… Фигня какая-то… А что за схема? «Регенеративный блок».

— А в реальности как? — я пошарил рядом в поисках подсказки к этому регенеративному блоку.

— Не знаю. Чего ищешь?

— Да инструкцию хоть какую-нибудь, что это за хитрый блок такой.

— На, я уже смотрел, — мне в руки сунули грубо сшитую пачку листов.

Так, «регенеративный блок РБ-01 предназначен для повышения уровня сигнала при отсутствии возможности обеспечения ПЛ ПН». Бр-р-р, вот почему нельзя простым языком написать? Что это за ПЛ и ПН, инженеры хреновы? Обругав про себя достижения отечественного канцелярита, я начал продираться через скопище других аббревиатур. Внезапно ко мне пришло озарение: эту штуку предлагалось вставлять в разрыв кабеля где-нибудь далеко в полях или глубоких лесах, где с электричеством полный швах. По одному кабелю подавалось сразу и питание, и полезный сигнал. Эта штука усиливала получаемый сигнал и передавала его дальше. Странно, неужели не проще взять и поднять мощность на входе? Там же буквально сотни ватт надо…

— Сдается мне, что перепутала чертежница просто, — наконец я оторвался от зауми и посмотрел уже другим взглядом на схему. — Конденсатор должен стоять не параллельно, а последовательно. В итоге постоянная составляющая уходит на схему питания, а сигнал на усилитель.

— А ведь точно! — обрадовался неизвестно чему Андрей. — Вот тогда все сходится. Надо рекламацию не забыть составить…

— А вот открыл бы форточку и не сидел бы в клубах дыма, сообразил бы сам, — обрадовавшись маленькой победе, я открыл сейф. — Как там вообще дело движется?

— Да потихоньку. Все уже почти смонтировали, только для запуска опять чего-то не хватает, — аккуратно складывая схему, он расстроено махнул рукой. — Сегодня с Москвой ругались полтора часа из кабинета Малеева. Кстати, как он там?

— Не знаю, я только вот сейчас пойду. Но привет передам обязательно, — взяв пачку денег побольше, я закрыл сейф.

— Давай. Главное помягче там, чтобы не волновался лишний раз!

— Обязательно! Ну, и вы тут соответствуйте…

* * *

По пути в театр я рассказал Алевтине о нашем интересе к театру