Услышав тихое лошадиное ржание, Мэдди очнулась от размышлений.

— Он нас слышит, — сказал Джек. — Хотите с ним познакомиться?

Мэдди, пребывая в задумчивости, рассеянно согласилась. Но, почуяв запах лошадиного пота, она решила отказаться.

— Уже поздно. Вероятно, нам не нужно его беспокоить.

Джек рассмеялся, продолжая идти:

— Он не будет против компании.

Она зажала нос:

— Я думаю, у меня аллергия.

Ее слова привлекли внимание Джека, он повернулся к ней:

— Вы имели дело с лошадьми прежде?

— С настоящими?

Он одарил ее нахальной улыбкой, от которой захватывало дух. Грудь Мэдди стало покалывать от внезапно возникшего запретного желания.

— Знаете, Мэдди, ничто не сравнится с ритмом скачущего мощного коня.

Ритм… Мощь… Мэдди выдохнула. Имеет ли Джек понятие о том, что чертовски привлекателен?

— Спасибо, — объявила она, — но я — пас.

Он улыбнулся шире, и ей показалось, что пламя в его глазах лизнуло ее губы.

— Почему бы не расширить свой кругозор? В жизни есть нечто более интересное, чем шкаф с красивыми платьями.

— Или конюшни.

— Вы правы.

Он прошелся вокруг и остановился рядом с Мэдди, плечом к плечу. Она чувствовала его внутреннюю энергию, по ее телу пробежал трепет. Жаль, что он подошел так близко.

И, черт побери, лучше бы он подошел еще ближе!

— Духота сменяется долгой прохладой, — сказал он, — возникает зависимость от здешних просторов. Чувствуешь удовлетворение после тяжелого трудового дня, а потом появляется манящая полная луна, как сегодня. А потом… — Он нахмурился, словно ему в голову пришла странная идея.

Когда он повернулся к Мэдди, выражение его лица смягчилось. Она никогда не видела его таким прежде. Он моргнул, словно прочел ее мысли, прикоснулся ладонью к ее щеке, и Мэдди затаила дыхание.

— А потом, — произнес он, — наступает вот что…

Задрожав, Мэдди прильнула к Джеку. Их поцелуй показался ей идеальным. Прижимаясь к мускулистому телу Джека, Мэдди почувствовала, как вокруг нее закружился мир. Ее сердце учащенно билось, она наслаждалась волнением, которое пробегало по ее телу, пока Джек ласкал пальцами ее затылок…

Большим пальцем Джек неторопливо и пытливо провел по ее горлу. Когда он неохотно прервал поцелуй и Мэдди подняла отяжелевшие веки, то увидела улыбающийся взгляд Джека. Она чувствовала себя легкомысленной, у нее кружилась голова. Неужели Джек действительно ее поцеловал? Неужели она целовала его в ответ? Она смотрела на его красивое лицо, осознавая, насколько сильно возбуждена.

Он еще раз легко и медленно поцеловал уголок ее рта, затем коснулся губами ее подбородка:

— Понимаешь, что я имел в виду, говоря о полной луне?

Рука Джека осторожно ласкала ее спину и поясницу. Мэдди переполняло желание запустить пальцы в его волосы и прижаться к нему. С каждым вздохом ее дыхание становилось все прерывистее, а в жилах все сильнее бурлила кровь. Мэдди не хотелось думать о здравомыслии. Она лишь желала целоваться — снова и снова…

И все же, помимо страстного желания, существовала опасность и неуместность ситуации. Мэдди не могла игнорировать тот факт, что подобная сцена может иметь неприятные последствия.

Собравшись с силами и вздохнув, она отвернулась:

— Это неправильно.

Костяшкой пальца он заставил ее повернуть к нему губы:

— Это невероятно правильно.

Когда Джек зажал ее нижнюю губу между своими губами и Мэдди почувствовала, как ее живота коснулась его возбужденная плоть, ее решимость стала стремительно таять. Желание поддаться страсти было настолько сильным… Но она не могла забыть об очевидном и важном.

Мэдди толкнула Джека в мускулистую грудь:

— А как же Тара?

Джек был так возбужден и увлечен, что она почти ожидала, как он проигнорирует ее очевидный вопрос. Однако он ее удивил. В его взгляде появилось понимание. Он медленно поднял голову и стал пристально смотреть в ее глаза, будто приходя в себя. Когда конь снова заржал, Джек шагнул назад и убрал ладонь, которой настойчиво ласкал спину Мэдди.

Его низкий голос прорезал темноту:

— Тебе следует пойти в дом.

По ее спине пробежала дрожь. Выражение его лица стало иным, почти уязвимым. Она осторожно коснулась его плеча, но выражение лица Джека осталось прежним.

— Ты должна идти, — снова сказал он, затем отвернулся и пошел к конюшням.

Позже, лежа в кровати и глядя в потолок, Мэдди услышала удаляющийся топот копыт. По-прежнему ощущая прикосновения и поцелуи Джека, она повернулась на бок и легонько коснулась своих губ.

Если раньше она считала, будто ее целовали опытные мужчины, которые пробуждали в ней желание, она ошибалась.

Следующим утром Джек отправился в Хоксборо.

Припарковавшись напротив парикмахерской Брюса. Джек выбрался из внедорожника и погрузился в городскую атмосферу безвременья. Сью любила этот город почти так же сильно, как Джек любил ранчо. Они всегда приезжали сюда вместе, чтобы поболтать с местными жителями, а потом прогуляться. А по воскресеньям они здесь ужинали.

Утонченной Мэдисон Тайлер, привыкшей к канапе и коктейлям, не понравился бы Хоксборо, где был всего лишь один светофор и кинотеатр. Ну и ладно, ведь через тринадцать дней ей придется уехать отсюда и вернуться к цивилизации.

Мэдди не была похожа ни на Сью, ни на Тару, ни на одну знакомую ему женщину. Этим можно объяснить причину, по которой он вчера ее поцеловал. Однако такая причина неуместна. Рядом с Мэдди он теряет над собой контроль. Он не в состоянии не думать о ней. Сегодня, в четыре часа утра, он наконец понял, что ему следует делать.

Джек вошел в отель «Шангрила» и подошел к миссис Клаудии — дружелюбной седовласой регистраторше, которую знал всю жизнь. Она отложила в сторону кроссворд, и они обменялись шутками по поводу ее стареющей канарейки и по поводу того, что давно не было дождя. Затем она позвонила в номер, в котором всегда останавливалась Тара.

Тара ответила после второго гудка.

Джек расправил плечи:

— Тара, мне нужно тебя увидеть.

После короткой паузы на другом конце телефонной линии послышался вздох:

— Джек, это ты. Слава богу. Поднимайся.

Судя по ее слабому голосу, дела у Тары были не совсем в порядке. Джек догадывался, в чем причина. Однако, поднимаясь в старинном лифте, он знал, что никакие плохие новости не помешают ему сообщить о том, что он хочет ей сказать.

Когда Тара открыла дверь, Джек обнаружил, что ее волосы, как обычно, ухожены и красиво уложены, но взгляд потух. Взяв большой конверт, она устало улыбнулась.