нахождением в общине, да и Кристина, из — за невыполненных обещаний, уже стала похожа на феминистку у которой месячные не кончаются.

Из тоннеля, который они только что копали, с грохотом и облаком пыли вылез БигЖук.

— Эхе — эхе. Жиробасина! Ты опять?! — Возмутилась Маша и начала ворчать — Биг, я тебе сколько раз говорила, чтобы ты через шлюз ходил! Мы же так тут задохнёмся.

— Да — да, уважаемый БигЖук, это не хорошо. — Приняла Саша сторону Маши. Но, собственно, чью сторону она могла принять. Она бы поддакивала Маше, даже если та была не права. — Вы ведёте себя … как бы это сказал, сэр Япошка: "Вы ведёте себя неуважительно".

Заразитель проигнорировал ворчание матерей стаи, а вместо этого стал отряхиваться, как собака после купания. Этим действием он поднял ещё больше пыли и, попутно, заткнул матерей стаи.

«Я поесть принёс» — сообщил БигЖук, развернулся задом и выдавил из себя пару «консерв».

Маша поморщилась такому подарку. Ртом она, конечно, не ела, ибо теперь её вкусовые рецепторы стали человеческими, и любая пища зергов стала для неё тошнотворной. Но осознание того, что она по сути стала падальщицей, мало радовало, да и труп уже опух и пованивал. Процессам разложения подвержена даже плоть зергов, если, конечно, она мёртвая. Маша просунула через забрала свои жвала и стала обильно смачивать труп желудочной кислотой, потом ждать, когда плоть растворится в питательный бульон. Чем-то, это напоминало Маше приготовление доширака и других быстро приготовляемых продуктов, в которые надо только залить кипятка. Пища невкусная, вредная, но питательная и надолго утоляет голод.

«Кушайте быстро приготовляемый терранских пехотинцев. Нужно только залить желудочной кислотой и суп-бульон готов. С сентября теперь, со вкусом мутанта.» — сыронизировала Маша, глядя как плоть медленно растворяется под воздействием кислоты. Кое-где сохранились вполне узнаваемые человеческие черты черепа, и теперь плоть гнилой тряпочкой, медленно сползала с них. Растворятся и кости, растворится даже сам бронескафандр, но позже и питательных веществ от него — кот наплакал.

А вот Саша особой брезгливостью не страдала: мышцы четвёртого уровня позволяли ей рвать прочную сталь так, будто это всего лишь прочный картон. Добравшись до подгнившего мяса, она стала рвать его на куски и быстро запихивать в свою громадную пасть, куда без труда футбольный мяч поместится. При этом, она чавкала так, что за ушами трещало: по её мнению, подгнившее мясо ещё вкуснее, чем крип или биомасса, так что, Саша была вполне довольна таким рационом, хоть он ей и надоел.

— Биг, мы же договаривались, чтобы ты через шлюз ходил. Что ты прёшься напрямую в тоннель? — уже более спокойно спросила Маша. Всё же обед — это не время для скандала.

Шлюзом они называли специальную комнату куполообразной формы, находящуюся в стороне от арсенала, и чуть выше среднего уровня базы. Сама база находилась на прочном фундаменте, под которым было сто метров твёрдых пород. БигЖук постоянно ползая то туда, то сюда, постепенно размягчал почвы и дробил породу в щебень, а потом, и в песок. Если заразитель постоянно будет ползать под базой, то разрыхлит почвы настолько, что фундамент начнёт проваливаться. Дабы избежать ненужных катастроф, условились, что выше уровня фундамента Биг может ползать как хочет и куда хочет, но проникать ниже уровня базы, за фундамент, он должен только в одном месте, которым и назвали шлюз. К нему вёл отдельный тоннель, идущий напрямую в арсенал. В шлюзе, в отличие от остальных помещений и тоннелей, которые они успели возвести за последние две недели, не было костяного пола. Также, в порядке профилактики, и чтобы Биг случайно не порвал какой-нибудь тоннель, он не должен был ползать и рядом с тоннелями. Так что, появление его в новом, незавершённом тоннеле, было нарушением техники безопасности. Никто, конечно, от этого не погибнет: максимум, что с ними будет — это их опять завалит. Но потом откапываться опять, да и туннели жалко — всё же это их труд.

«Мне лень крюк в полкилометра делать» — Заявила эта подземная труповозка, и по совместительству, коммунальная служба для вывоза мусора.

— Несколько километров землю рыть тебе не лень, а на своих лапках по-удобному, я бы даже сказала, комфортному тоннелю, проползти тебе лень?

«Угу. Я заразитель — таким как я, гораздо удобнее передвигаться под землёй.»

— Эх, и что же ты тогда, безвоздушное дыхание не выработал?

«Ты действительно хочешь выслушать лекцию о преимуществах дыхание воздухом перед анаэробным?»

— Не надо. Лучше расскажи, что там слышно.

«Где-то под нами идёт бой. Но на нашем уровне всё тихо.»

— Хм. Похоже они рвутся к улью Урума, если, конечно, уже туда не прорвались. Со стороны выхода на поверхность есть что-то?

«Там всегда что-то есть. Большие открытые пространства постоянно колеблются, даже если никого нет. Но я сегодня ползал рядом с тоннелем твоей старой стаи — там тихо.»

— Дырочку не проковырял, чтобы посмотреть?

«Нет. Там толстый слой окостеневшего крипа. И нет в этом смысла: у заразителей слишком плохое зрение, даже если и проковырял, то ничего бы не увидел.»

— Всё время забываю, что вы больше на вибрацию ориентируетесь. А хорошие новости есть?

«Есть. Ещё метров двадцать и вы прокопаетесь к Кристине в командный пункт.»

— О! Так чего же мы сидим бездельничаем? Ну — ка, Саша — за работу. Если сегодня хорошо поработаем, то завтра будем кушать качественную биомассу. — Маша погрузила оба жвала в порядком уже растворившегося мутанта, и стала быстро всасывать питательный бульон.

— А мне и так норм. — Отмахнулась Саша, держа в одной руке уже обглоданную берцовую человеческую кость. Она надкусила её с двух сторон и высосала костный мозг, а потом и саму кость себе в пасть забросила.

Все новые Машины друзья и приятели — это те ещё монстры: клыкастые и зубастые. Даже самый слабый из них — это натуральная машина смерти: встреть Маша кого-нибудь в прошлой жизни, то бежала бы в слезах и панике, по пути производя кирпичи. Кстати о кирпичах: сейчас Машу мучал когнитивный диссонанс, по поводу чего она сказала следующее:

— Слыхала я, что жопа способна производить кирпичи, но чтобы их загружали туда обратно — это перебор. — Прокомментировала она свои чувства, забрасывая налепленные Сашей куличики в утробу БигЖука. — Эй, Биг, ну — ка сделай сфинктер пошире и не сжимай булки, а то нам тебя нахлобучивать неудобно.

Из сказанных слов в последней фразе, заразитель не понял и половины. Но прекрасно понял, что от него требуется, поэтому исполнил без видимого для себя дискомфорта. Биг