Я молча кивнула. Без кулона было неуютно. Словно чего-то не хватало.

— Сколько их всего?

— Два. Мастер сделал один для своей жены, второй — для дочки. С тех пор они и переходят в нашей семье по наследству.

— Понятно, — задумчиво сказал Стейн, а потом медленно прошелся взглядом по моей фигуре. — Удивительно, — тихо сказал он и протянул руку. — Она теплая…

— О чем вы?

— Арка. Я чувствую исходящее от нее тепло. И это странно.

Стейн задумался ненадолго и предложил:

— Попробуйте применить силу, Софи.

— Как именно?

— Так, как вы обычно это делаете.

Я сосредоточилась и прикрыла глаза, по привычке потянувшись к груди, но на полдороге остановилась, сообразив, что на мне нет кулона.

Необычное ощущение. Я только сейчас поняла, что сила, которая до этого струилась по венам тонким ручейком, сейчас напоминает весеннюю реку. Полноводную, набирающую мощь и неукротимую. И на секунду стало страшно, что я не сумею совладать с этой новой магией. Правда, уже в следующий миг я представила, как та наполняет мое тело и устремляется к кончикам пальцев, и открыла глаза.

— Можно? — Спросила Стейна и, дождавшись кивка, положила ладони на его неподвижные ноги.

Арка мужа замерцала в месте разрыва, отчетливо обнажая хлипкую заплатку, которой недавно я пыталась соединить края. Мать-Заступница! Сейчас я понимала, какой слабенькой была моя первая попытка ткачества. Но ничего. Теперь мне ничто не мешало все исправить!

Я сосредоточилась. Магия беспрепятственно устремилась к рыхлому полотну и влилась в него, исправляя огрехи, дополняя новыми нитями, укрепляя и стягивая изуродованную арку в единое целое.

— Как вы это делаете? — Нахмурившись, спросил Стейн.

— Вы видите?

— Нет. Просто чувствую. Тепло. И ноги, — пояснил Стейн и повторил: — Их я тоже чувствую.

— Думаю, скоро вы и ходить сможете, — не сдерживая радостной улыбки, «напророчила» мужу.

Но тот не стал ждать. Рывком дернул тело из кресла, замер на миг и зашатался, не в силах устоять на ослабевших от долгой неподвижности конечностях.

— Проклятье! — Рухнув обратно на сиденье, выругался Стейн, и на его лице отчетливо проступило разочарование.

— Ну куда вы так торопитесь? Я же сказала — скоро, а не сейчас. Вам необходимы тренировки. Надо вернуть подвижность суставам и укрепить мышцы. Тогда все получится.

— Хотите сказать, так просто мне от него не избавиться? — Ударив по подлокотникам кресла, недовольно спросил Стейн.

— Хочу сказать, что на все нужно время.

— Что ж, в таком случае, будем разбираться вместе, — после короткой паузы, усмехнулся муж. — Вы со своей родовой силой, а я с непослушными ногами.

Рольф Стейн

Рука ныла после удара, но Рольф ни секунды не жалел о том, что врезал Рейхварду по его смазливой роже. Заслужил. Перед глазами мелькнула струйка крови, стекающая по подбородку выродка, и Рольф хищно оскалился. Отто еще повезло. Если бы не страх разбирательств, которые могли привлечь внимание к жене и ее происхождению, Рольф ни за что не оставил бы Рейхварда в живых. Хотя, кто сказал, что та жизнь, которая ждет Отто, будет намного лучше смерти?

Рольф усмехнулся. В Дартштейне не зря говорят о мстительности высших магов. И о том, что нельзя переходить им дорогу. Отто перешел. «Лорд Стейн, я фатально ошибся, — вспомнилось униженное нытье Рейхварда, ползающего у его ног. — Поверьте, я вовсе не собирался куда-либо доносить! Нет-нет, что вы, никому ни слова. Клятву? Да, конечно, какую захотите! Магическую? Вашу собственную? Да-да, сейчас. Я, Отто Рейхвард, клянусь, что...» — Рейхвард дрожащим голосом повторял за ним слова Омериа, как называли в среде высших особую печать неразглашения, а Рольф смотрел на него и думал о том, что Отто подписывает себе приговор. Сейчас, впопыхах произнося древние слова, тот даже не понял, что если снова возьмется за старое, то окажется парализован и никогда не сможет не то что ходить, а даже просто пошевелиться. А в том, что рано или поздно Рейхвард обязательно попытается содрать с кого-то легкие деньги, Рольф не сомневался. Такие, как Отто, ничему не учатся на своих ошибках. Как там говорил Коул? Характер не лечится?

При мысли о том, что пока пришлось отпустить подонка, посмевшего угрожать Софии, кулаки снова зачесались, и захотелось вернуться, и лишь усилием воли Рольф заставил себя вести мобиль прямо. Внутри все кипело от ярости, но возвращаться в имение Мравоев было бессмысленно. Отто не дурак. Скорее всего, Рейхвард уже на пути к своему захолустному имению в Тривии. И, если и вправду не дурак, будет сидеть там ближайшие пару лет, как и поклялся.

Рольф криво усмехнулся, нащупал в кармане плоскую коробочку и остановил мобиль напротив неприметного домика. Здесь, на окраине Эгерта, ничего не изменилось. Та же тишина и сонное умиротворение. Даже птицы и те молчали, не рискуя нарушить дремотный покой старого сада и утонувшего в зарослях сирени домика.

Он открыл дверцу, но выйти сразу не получилось.

Ноги занемели после нагрузки, левое бедро простреливало болью, а в правом колене что-то противно хрустело. Все-таки Софи оказалась права, когда говорила, что ему нужно больше времени на восстановление. Да только где же взять эту роскошь? И так почти неделю учился ходить заново, тренировал ослабевшие мышцы, понемногу, шаг за шагом, увеличивая с каждым днем пройденное расстояние. А дела не ждали. Не разберись он с Отто, выжди несколько дней, как советовала жена, и кто знает, что еще придумал бы ресов мерзавец.

Рольф с трудом выбрался из моба, и, тяжело опираясь на трость, направился к низкому кованому крыльцу. Правда, дойти не успел. Дверь распахнулась, и на пороге показался Коул. Старый гоблин выглядел так же, как и всегда — скособоченная фигура, длинный, свисающий почти до самого подбородка нос, маленькие, узко посаженные глазки, разглядывающие его пристально и строго.

— Явился, наконец, — после долгого молчаливого осмотра проскрипел Коул. — Две недели, как приехал, а только сейчас нашел время навестить старика.

— Прости, учитель. Раньше не получилось, — покаялся Рольф, по опыту зная, в каких случаях стоит проявить смирение.

— Ладно, заходи, — смилостивился гоблин и посторонился, пропуская его в дом.

Внутри тоже ничего не изменилось. Все было именно так, как он помнил — тесный, плотно заставленный шкафами холл, узкий коридор, ведущий в жилую часть дома, и пыльный, пропахший табаком кабинет с огромным столом, на котором высилась гора книг и старинных свитков.

— Садись, — бросил Коул, устраиваясь на своем привычном месте и подпирая щеки кулаками. — Рассказывай, что там за чудеса у вас происходят. Говоришь, девушка из эри?

— Я тебе этого не говорил, — хмыкнул Рольф, медленно опускаясь в кресло и знакомо морщась от ощущения впившихся в спину пружин.