Настроение испортилось в один момент. Он уже не хотел никого поздравлять. Но сворачивать с намеченной цели было глупо. Пересилив себя, зашел в ресторан. Коллеги тут же загудели, замахали руками, как будто он мог не заметить их шумную компанию и пройти мимо. Тут же прискакал официант. Поставил перед ним чистые приборы.

— Я буквально на пять минут, дамы. Не хочу портить вам настроение своей страшной мордой…

— Ну, что вы, Захар Иванович, вы у нас — красавчик!

— Лесть, конечно, наглая, но приятная…

Необходимость шутить и развлекать собравшихся отнимала последние силы. Захар произнес остроумную речь, пригубил шампанского — за рулем сегодня он был сам, так что большего себе просто не мог позволить, и хотел было уже откланяться, когда к их столику подошла высокая симпатичная женщина. Четко вычислив, кто оплачивает этот банкет, она направилась прямо к нему. Поздоровалась. И представилась. Оказалось, перед ним — управляющая.

— Что? — в общем гомоне Захар не сразу понял. — Перебои в поставке спаржи?

— Именно. Наш ресторан приносит извинения. И предлагает на выбор несколько других вариантов гарнира.

— Да без проблем. По-моему, все уже и без спаржи сыты. Несите что угодно, на свой вкус.

Как же чертовски он устал! Еще и спаржа эта. Ты подумай. Захар усмехнулся. Перед тем как уйти, сходил в туалет. И поплелся прямиком к гардеробу, решив, что его ухода никто не заметит. А у лифта столкнулся все с той же управляющей.

— Уже уходите? — заученно улыбаясь, поинтересовалась она, шагая вместе с ним в кабину.

— Угу. Не хочу смущать народ своим присутствием.

— Надеюсь, инцидент со спаржей не испортил веселья. Еще раз приношу извинения от имени ресторана.

— Вы же вроде не на работе уже?

— Да, — занервничала молодая женщина, поправляя воротничок дорогого пальто.

— Так что вы все извиняетесь?

— Наверное, потому, что официально моя смена еще не закончилась, — усмехнулась.

— Что ж, тогда, надеюсь, причина, по которой вы ушли в самоволку — уважительная, — бросил напоследок Захар. Необходимость поддерживать беседу его нервировала. Хотя девушка вроде особенно и не навязывалась.

— Сын заболел, — бросила та и замолчала, чутко уловив его настроение.

А на стоянке оказалось, что у них даже машины припаркованы рядом. Расселись. Захар, откинул голову на подголовник, давая себе пару минут на то, чтобы собраться с силами, прежде чем тронуться в путь. Зевнул. По радио играл какой-то новомодный рэпчик. Какого черта? Он чуть сместился, чтобы переключить волну. И в этот момент увидел, как девушка выскочила из салона, обошла свою тачку и зачем-то открыла капот. Каким бы уставшим он ни был, Захар вышел посмотреть, что случилось.

— Что такое?

— Не заводится. Черт! И такси не вызвать. В этом подземелье ни черта не ловит!

Захар покрутил брелок на пальце, скосил взгляд на часы. Вздохнул.

— Ну, что ж, похоже, сегодня я — ваша добрая фея. Запрыгивайте. Подвезу. Только, пожалуйста, скажите, что вы живете где-то неподалеку.

Девушка откинула темноволосую голову и рассмеялась:

— В четырех кварталах. Ну, как? Далеко?

— Нет. Четыре квартала я надеюсь проехать, не уснув.

Пока Варя болтала с Захаром Ивановичем, веселье за их столиком набирало обороты. А ей уже ничего не хотелось. Только домой, ведь он обещал перезвонить попозже. Впрочем, бросить девчонок в разгар вечера Варя не могла. Подавив вздох сожаления, она вернулась на свое место и спряталась за бокалом с коктейлем.

— А Надежда где? — опомнилась вдруг.

— А вон, — кивнула Анжела. — К ней какой-то парень подкатил. Она и рада стараться.

Варя оглянулась и увидела прелестную картину — Надя болтала о чем-то с тем самым очкариком из цветочного. То ли он выследил их, то ли встреча была случайной — непонятно. Да и какая разница, если Надя от этой встречи пребывала в абсолютном восторге? Нет, конечно, она старалась не подавать виду, как она рада, и, может, очкарика ей удалось провести, да только Варя считывала ее настоящие эмоции влёгкую. Возможно, потому, что прямо сейчас и сама испытывала нечто похожее.

— И это называется «посидели с девчонками», — закатила глаза Лилька.

— Лиль, ну, тебе ли обижаться? Ты домой сейчас придешь, а там муж и дети. Все хорошо. Думаешь, Надьке тоже не хочется судьбу устроить? — возразила Анжела.

— Да понимаю я, но… Для меня ж выход с вами в свет — настоящий праздник. Вадька-то нечасто меня отпускает погулять вот так.

— Вот и гуляй! Мы тебе на что?

— И правда. А вот и наши коктейли. Как-то долго они сегодня.

- А ты как думала? Народу — тьма.

— За нас! — весело крикнула Поля.

— За нас!

— Подождите! А как же я?! — возмутилась подоспевшая Надя и плюхнулась на диван.

— А мы думали, ты для нас навсегда потеряна.

— Еще нет! Но если вы меня отпустите… — Надя сделала жадный глоток. — Вы же отпустите, девочки? Василий обещал меня домой проводить! И там такая погода. Настоящая весна.

— То-то я смотрю, ты как кошка мартовская, — усмехнулась Лиля.

— А вот это, между прочим, было обидно!

— Иди уже. Обидчивая. И рассчитаться не забудь. А то мы тут все на мели перед зарплатой, знаешь ли.

— Спасибо-спасибо-спасибо! Вы же не обижаетесь? — тараторила Надя, выкладывая из сумочки одну купюру за другой.

— Нет. Ты только улыбайся не так широко. Пусть он хоть чуть-чуть за тобой побегает.

— Обязательно!

Надя выдохнула. Поправила блеск на губах и потопала к своему очкарику походкой от бедра.

— Не думаю, что он в ее вкусе, — заметила Анжела, когда парочка скрылась из виду.

— А когда это мы оглядывались на свой вкус?

— О чем ты?

— Да о том! Мы так боимся остаться одни, что хватаем все, что подвернулось под руку. И радуемся. Что, скажешь, не так? — скисла Лиля.

— Ну… — задумалась Анжелика, сунула в рот лимончик, прожевала. — Так, наверное. Поначалу. А потом, знаешь, какие мысли в голове крутятся? «Это ж надо, какое говно прибилось к моему берегу!»

Девчонки засмеялись. А Варя закусила губу, потому что ей было как-то не до смеха. Она пыталась понять природу своей привязанности к Захару Ивановичу. То, что это была именно привязанность, после их разговора отрицать было глупо. У нее до сих пор сердце заходится. И внутренности, словно кипятком, кипятком… Неужели ей тоже так сильно нужно было к кому-то прибиться, что в какой-то момент перестало быть важным, к кому? Созависимость… ну, что ж. Может, он был и прав. Откуда только такой умный выискался?