Уизерс после встречи с ним была жива и находилась в прекрасном расположении духа! То есть фактически Мириам Райт отбивала подозрения от самого перспективного подозреваемого.

На третий день после предполагаемой даты смерти Уизерс при повторном обыске дома был найден блокнот с записями, сделанными рукой Беаты. Почему его не обнаружили раньше совершенно непонятно, но как говорится, лучше позже, чем никогда! Записи являлись своеобразным интимным дневником, который вёлся нерегулярно, от случая к случаю, но его прочтение позволило лучше понять существенные обстоятельства последнего периода жизни Беаты.

Будущий муж ухаживал за нею 3 года, на протяжении которых женщина не допускала интимной близости. В браке она была верна супругу и не искала развлечений "на стороне". Однако всё моментально изменилось 11 января 1925 г. – в тот день Беата познакомился с Робертом Френцелем и тут-то, что называется, душа понеслась в рай. Можно пространно порассуждать на тему, что побуждает женщину к адюльтеру, хотя по мнению автора гораздо более пикантным представляется рассуждение на другую тему: что побуждает женщину описывать адюльтер в дневнике – но ни та, ни другая тема неважны в рамках настоящего повествования.

Важно то, что некоторые детали отношений, доверенные дневнику, носили характер весьма фривольный. Например, Беата рассказала о поездке в такси, во время которой любовник посадил её себе на колени и они скоротали весьма длинный маршрут непринужденным петтингом. Другой фрагмент касался совместного посещения театра и уединения в уборной во время представления. В общем, отношения любовников были разнообразными, весёлыми и даже зажигательными.

Роберт рассказал Беате о своей прежней семейной жизни в штате Айдахо, о том, что является отцом дочери, о разводе и последующем переезде в Орегон.

Эти отношения настолько увлекли Беату, что она решилась на развод и рассказала своему мужу Чарльзу об измене. Муж, архитектор по профессии, воспринял заявление жены на удивление адекватно, сцен закатывать не стал, собрал вещи и уехал. Развод был зарегистрирован по обоюдному согласию в кратчайшие сроки.

Беата осталась с сыном Чарльзом. Она испытывала определенные материальные проблемы и признание в суде факта измены лишило её надежды на алименты, так что выкручиваться женщине предстояло самостоятельно. Но она была окрылена предвкушением будущего счастья с Уилльямом Робертом Френцелем.

Счастья, однако, не случилось. Оказалось, что рассказ Френцеля о разводе – ложь, он жил с женой и дочерью и разводиться не собирался. Можно удивляться наивности Беаты, безрассудно бросившейся в омут отношений с каким-то мутным джентльменом, но рассуждать на эту тему особого смысла, по-видимому, нет. Каждый человек обречён на то, чтобы за годы своей жизни собрать некий минимум неизбежных ошибок, для Беаты этот минимум оказался вот таким вот…

Последние недели её жизни были наполнены депрессией и дезадаптацией, женщина явно искала своё место в новой жизни.

Именно из-за последних трёх записей в дневнике Уизерс полиция приняла решение предать гласности часть записей [поэтому они нам известны]. По мнению "законников", дневник прекрасно подтверждал версию о самоубийстве. Можно не сомневаться в том, что если бы дневник работал против этой версии, мы бы не только не узнали о его содержании, но и скорее всего, сам факт его обнаружения оказался бы скрыт.

Другой важной информацией, совершенно неправильно оцененной в те дни, стало известие о том, что Беата Уизерс приняла решение сдавать часть дома в аренду и подала в газету "Morning Oregonian" соответствующее объявление. И утром 19 октября это объявление было опубликовано.

Полиция Орегона всё ещё упражнялась в красноречии, доказывая горожанам наличие у Беаты Уизерс суицидальных намерений, как через день – 21 октября – был обнаружен труп 59-летней Вирджинии Грант (Virginia Grant), владелицы большого доходного дома. Тело находилось в подвале, в узком проёме между кирпичной стеной и печью. По своей воле человек не мог туда залезть – да и незачем было туда залезать! – но портлендских детективов это соображение не смутило и они на голубом глазу заявили о том, что женщине стало плохо и она попросту упала… прямо в щель шириной 40 см.

Подобное объяснение появилось ещё до того, как судмедэксперт Харви Мейерс (Harvey Myers) произвёл судебно-медицинское вскрытие трупа.

Родственники умершей женщины – две дочери и брат – возмутились безапелляционным заключением детективов, оформившимся после получасового осмотра места происшествия. Они указали на то, что с руки умершей пропали два кольца с довольно крупными бриллиантами, по их словам стоимость каждого из колец превышала 200$. Это была весьма значительная сумма для того времени8. Полицейские в ответ на сообщение об утрате перстней лишь пожали плечами и посоветовали получше поискать в личных вещах Вирджинии. Судя по всему, они попросту не поверили рассказу о пропавших драгоценностей.

Через день – 23 октября в субботу – была обнаружена мертвой 37-летняя Мэйбл МакДональд Флак (Mabel MacDonald Fluke), дочь крупного портлендского предпринимателя и сама по себе очень зажиточная женщина. Случившееся с ней заслуживает обстоятельного рассказа.

Мэйбл прожила в счастливом браке с Робертом Флаком 12 лет. Чета владела роскошной резиденцией в сельской местности и наслаждалась жизнью на пленэре. В 1924 г. у Роберта выявили онкологическое заболевание и для удобства лечения супруги решили переехать в Портленд, для чего стали строить просторный дом по Восточной 21-й стрит (Twenty-first street). К середине 1925 г. дом под №1521 был частично возведён и Флаки стали жить в комнатах на первом этаже [на втором продолжались строительные работы]. В конце 1925 г. Роберт Флак умер и Мэйбл переехала жить в дом отца – Уилльяма МакДональда (William MacDonald) – где кроме неё проживал младший брат, также как и отец носивший имя Уилльям.

Судя по всему, Мэйбл была сильной женщиной. Она смогла быстро побороть стресс, вызванный смертью мужа и уже в начале 1926 г. отправилась учиться на курсы стенографисток, а после их успешного завершения надумала заняться бизнесом самостоятельно. Перебрав доступные женщине виды коммерческой деятельности, Мэйбл остановилась на гостиничном бизнесе и сдаче недвижимости в аренду. Начать решила с малого – с достройки дома №1521 по Восточной 21-й стрит и сдаче его в долгосрочную аренду.

Мэйбл Флак

В здании имелись 5 полностью законченных и оборудованных мебелью комнат – 3 на первом этаже и 2 на втором. Чердачные помещения не были закончены. Несмотря на неполную готовность дома, Мэйбл успешно сдавала его несколько раз, последний арендатор выехал в середине октября 1926 г. после 3-недельного проживания.

Рано утром 20 октября, в среду, Мэйбл уехала из резиденции отца в дом №1521 для того, чтобы сделать там уборку и подготовить к показу потенциальным арендаторам. Ранее она разместила в газете объявление, в котором предлагала всем желающим арендовать дом в течение дня 20 октября приезжать для его осмотра.

Вечером того дня Мэйбл в дом отца не вернулась, но тот не встревожился, поскольку предположил, что дочь осталась заночевать в своём доме.

На следующий день – 21 октября – Уилльям МакДональд испытал какую-то странную тревогу из-за отсутствия вестей от дочери и вечером попросил сына отправиться к дому сестры и удостовериться в том, что там всё в порядке. Уилльям-младший сел в автомашину, живо метнулся к №1521 по Восточной 21-й стрит и убедился, что дом заперт и свет внутри не горит. Не довольствуясь увиденным, Уилльям-младший отыскал открытое окно в подвале, проник через него в дом и, не зажигая света, прошёлся по комнатам, убедившись, что посторонних там нет. Как именно убедился? Да покричал в темноте – и всё.

Отец, узнав от сына, что портлендский дом дочери пуст, успокоился. Он припомнил, что Мэйбл говорила что-то о своём желании отправиться к родственникам мужа, с которыми у неё были очень хорошие отношения. Родственники жили на юге Орегона, вот туда-то доченька,