— Сбежать-то не получится в любом случае.

— Нам и не надо. Доверься мне. Я слышал ваш разговор. Если Бадур действительно Княжий сын, то у него его власть над сыновьями Феденрира.

— А ты-то откуда знаешь?

— Маг сказал. Начинай.

Маг сказал…

Весь мысленный диалог не занял и нескольких мгновений, так что, когда Артеус договорил, Нарнир еще только-только закончил смеяться.

— Ну так что, княжий сын, пустишь нас в дом? Мы ведь надолго не задержимся. А ты сможешь к своему отцу вернуться. Любимую обнять. Ну, если она за стро тридцать лет, конечно, не оплакав двух молодцев, не нашла себе третьего. У вас же, у людей, век — это срок длинный. Многое случится может и…

— Нарнир, — окликнул волка Хаджар.

— Генерал, — широко улыбнулся оборотень. — разве южан не учат, что, когда двое слово держат, третий лезть не должен? Не по чести поступаешь, а…

— Нет между вами слова, — перебил Хаджар, после чего вытянул клинок и провел по нему ладонью, а затем брызнул кровью на снег. — А между мной и тобой кровь есть.

Стая тут же притихла. Как самые обычные звери они уставились на вожака. Между ними не было особой любви и братских чувств. Простой инстинкт подчинения. И теперь они ждали, что же будет дальше.

Как поступит вожак.

Если примет вызов и победит — честь ему и почет, а стая будет лишь рада, что их ведет такой удалой волчара. А если нет, то… как бы ни был силен Нарнир, но стая целиком — сильнее. Да, они никогда не бросятся на него разом все, но это только пока вожак силен.

Умом такое человеку не понять.

Надо чувствовать.

И Хаджар чувствовал.

Нарнир вздохнул и почесал затылок.

— Вот зачем ты так, генерал. Не хотел я крови твоей, — судя по тону, вожак действительно не собирался драться с Хаджаром. — А теперь… теперь либо я тебя убью, либо мне придется в очередной раз, — вожак скосился на шрамы на своих оголенных руках. — брата собственного на поля вечной охоты отправлять. Хочешь крови между нами будет тебе кровь. Условия твои какие?

— Бьемся честно, — ответил Хаджар. — до сдачи или первой крови. Смерти я твоей не ищу. Согласен?

— Ты разве не слышал моей истории, генерал? Не боишься, что я сейчас стаю позову. Ты ведь не обозначил, с кем именно бьешься. Кровь твоя, против крови моей. А здесь моей крови, — Нарнир развел руками и каждый член стаи поднялся на ноги. Кто оружие достал, а кто зверем обернулся. — на реку хватит!

— Как пожелаешь, — Хаджар выставил перед собой Синий Клинок. — хоть всей оравой набрасываетесь, если такова честь детей Феденрира.

Нарнир прищурился.

— Хитер, — волк присвистнул, и стая успокоилась. — вижу не даром моя тетка, Её зимнее Величество тебе такой дар вручила. Не за красивые глаза и стать. Что же… и я смерти твоей не ищу, генерал. Нет, между нами, вражды. Родства даже больше…

Хаджар не стал спрашивать о каком родстве идет речь — прямом или метафоричном. Его это и не интересовало.

— Но раз уж мы бьемся, то надо биться за что-то, — добавил Нарнир, после чего указал кинжалом на перья в волосах Хаджара. — между нами волками севера и волками юга всегда были распри. И не дело тому, на ком одежды, сшитые руками моей тетки, носить перья, данные детьми волков с юга. Так что вместе с твоей кровью и поражением, я заберу это украшение, Хаджар Дархан, а вместе с ним и твою память о степных орках. Договор?

— Договор, — кивнул Хаджар.

— Тогда начнем.

И Нарнир широким жестом полоснул по руке. Стоило только первым каплям крови упасть на снег, как началась битва человека и волка.

Глава 1608

На мгновение Хаджару показалось, что на него кинулся огромный, черный волк. С горящими углями вместо глаз и паутиной уродливых шрамов, пересекающей шкуру. Но уже меньше, чем через удар сердца он поймал вражеские клинки в жесткий блок.

Терна, энергия, воля и мистерии пылали внутри энергетического тела Хаджара, позволяя ему выдерживать давление мощи Нарнира. А мощь эта была велика. Куда больше, нежели у тех духов, с которыми Хаджар бился на пути к дворцу Титании.

Такое впечатление, будто бы Хаджар принял на себя удар самой стихии. Стихии голодного, жестокого зверя, готово рвать любого, кто посягнет на его добычу и территорию.

— Сейчас самое время! — мысленно прокричал Хаджар.

Нарнир скалил свои зубы-клыки и бешено сверкал голодными до вида крови глазами. Нависнув скалой над Хаджаром, он давил на него, пытаясь закончить поединок всего одним ударом.

Стая ухала и гоготала, поддерживая своего лидера. И только несколько из них затаились — самые могучие и жестокие из сыновей и дочерей Феденрира. Они ждали осечки от главаря, чтобы прыгнуть и вцепиться тому в горло, забрав корону стаи.

Нарнир не собирался давать им ни единого повода.

Снег вокруг сражавшихся постепенно испарялся. В небо змейками поднимались ленты пара. При этом энергия и мистерии практически не проявлялись эхом в реальном мире, так что мгновение боя выглядело будто бы бились два смертных.

И вдруг Хаджар почувствовал что-то…

Что-то, что сложно описать. Как описать тому, кто не видит ветра, как тот выглядит. Как чувствуется его сила внутри собственного тела. И как описать, когда холод далекого севера вдруг окутывает тебя суровым покровом, дающим не то, чтобы силу, а скорее… способность преодолеть свою слабость.

Хаджар выдохнул и с его губ сорвалось небольшое белое облачко.

Вес Нарнира стал неожиданно легче. Не легким, а именно — легче. Настолько, что Хаджар смог оттолкнуть его в сторону, а затем с удивлением посмотреть на свой меч.

К узору парящей сквозь облака птицы Кецаль добавились снежинки, саваном тянущиеся за его хвостом вдоль шлейфа игривого ветра.

Хаджар провел пальцами по лицу и вдруг понял, что то, что ему показалось касанием севера, на самом деле отобразилось полосами расплывшейся именной татуировки. Теперь она покрывала не только руку и половину груди, но поднялась до самого виска.

Хаджар взмахнул мечом. Он почувствовал, что если пожелает, то сможет шагнуть внутрь ветра без разреза клинка. И, впервые, за очень долгое время, он снова услышал шепот и смех своего старого друга.

— Так вот почему тебя зовут Ветер северных Долин, — сплюнул Нарнир. Теперь он больше не пытался броситься в безрассудную атаку. Перехватив один из кинжалов обратным хватом, он аккуратно обходил Хаджара стороной. — Одна из форм магии… я думал разноглазый колдун постарался, чтобы формы магии исчезли с континента смертных…

Хаджар, откуда-то, знал, что то, что использовал Артеус, называлось «Покровом». Одним из способов, которым в древности контролировали магию. А затем в его памяти всплыли образы племени Шук’Арка из джунглей Карнака. И Анетт.