— Но ты же должен был что-то предположить, — не отступает Лу. — Ты решил, что она умерла сама? Или что её кто-то убил? Что ты тогда подумал?

Она присаживается на корточки, пытливо вглядываясь в лицо Майка снизу вверх.

— Вы чего! — вспыхивает тот, выворачиваясь из-под руки Зака и отступая на шаг. — Ничего я не думал! Я просто знал, что Старина Монти не может никого убить, вот и всё. Он всегда тут жил. Он только лягушек ловит и водяных крыс… и ищет всякую падаль, — осекшись, Майк растерянно переводит взгляд с Зака на Лу и обратно.

Лу явно намерена продолжить этот допрос, но тут со ступенек ведущей в подвал лестницы раздаётся звенящий от напряжения женский голос:

— Что это вы пристали к нему?

Шерри Уильямс, во мгновение ока очутившись рядом с сыном, хватает его за руку:

— Не говори им больше ни слова, Майк! Тебя уже допрашивала полиция! — она гневно смотрит на Зака. — Вы не имели права разговаривать с ним в моё отсутствие, он несовершеннолетний! Я подам на вас в суд и добьюсь, чтобы у вас отобрали лицензию!

— Но он нашёл тело мисс Чивингтон, — примирительно говорит Зак. — Это важно для расследования. Прошу вас, мэм, мы хотим задать ему ещё несколько вопросов.

— Вы не имеете права, — возмущённо повторяет Шерри, не слушая его и упрямо подталкивает сына к лестнице. — Идём, Майк.

Бросив последний взгляд на детективов, тот поднимается по ступенькам. Мать спешит следом, не оборачиваясь, и наконец дверь за ними со стуком захлопывается.

— Упс, — бурчит Лу, снова бухаясь на матрас. — Мамаши всегда появляются некстати.

— Тебе виднее, — насмешливо хмыкает Зак, присматриваясь к режимам стирки на панели брошенной Майком без присмотра машинки, и тычет пальцем в кнопки, запуская её. — А как тебе его рассказ? Его реакции? Из нас двоих ты спец по психологии. И по славе тоже, — лукаво добавляет он. — И по мамашам.

Лу традиционно пропускает подколку мимо ушей и задумчиво говорит:

— Не думаю, что пацан врёт. Он, конечно, мог бы положить глаз на молодую училку, пристать к ней, получить пинка под зад и сгоряча её придушить, представив жертвой нападения аллигатора. Вполне себе рабочая версия, согласись. Но затык в том, что как раз этого чёртова аллигатора он страстно выгораживает, будто это его родной дядюшка… и потом, не похоже, что он способен задушить женщину, если та ему не дала. Он явно уважает свою мать, помогает ей по хозяйству, видя, как она день и ночь гнёт тут спину, будто рабыня, он понимает, что она делает это ради него… а такой пацан не будет душить женщин по пустякам, — Лу нарочито подчёркивает последнее слово.

— Эй, эй. Вирджиния Чивингтон не была задушена, мисс Психоаналитик, это данные экспертизы, — напоминает Зак. — Причиной её смерти назван аллергический отёк гортани, последовавший за укусом ядовитой сороконожки.

— Я помню, помню, не нуди, — Лу легко выпрямляется и тщательно отряхивает слаксы. — Нам следует подробнее расспросить Майка Уильямса о драгоценном семейном аллигаторе, о сороконожке и о том, почему мисс Чивингтон, учитывая утренний инцидент в своей спальне, всё равно отправилась вечером к болоту. Но только предварительно убедившись в полном отсутствии его заботливой мамочки в радиусе пары миль от него. Хотя… — Лу глубоко задумывается и наконец изрекает: — Пойду-ка я ва-банк. То есть на кухню. Шерри и Майк наверняка там. Скажу, что хочу вместо парадного ужина в столовой перекусить у себя в комнате, и попытаюсь втереться к ним в доверие. К ним и к кухарке, которая к тому же нашла парализованного хозяина под лестницей тринадцатого апреля. В общем, не скучай тут без меня, красавчик!

Она треплет Зака по щеке, устремляется вверх по лестнице, прыгая через несколько ступенек, и исчезает из виду, прежде чем Зак успевает вымолвить хоть слово.

А ведь тот собирался спросить Лу, что знает о ней Виктор Леруа.

* * *

"Кухня — лучшее место в этих шикарных южных особняках со времён дяди Тома", — рассеянно размышляет Лу, принюхиваясь к умопомрачительному запаху свежей выпечки и с деланной робостью косясь на кухарку, королеву этого царства кастрюль. Здесь на стене висят связки лука и кукурузных початков, отнюдь не декоративные. Чуть выше мирно тикают большие старинные часы.

Долли Пирсон возится с духовкой, гремит утварью, делая вид, что не замечает помощницы детектива из Нового Орлеана, но наконец не выдерживает и поворачивается к Лу, скрестив руки на груди. Седая голова её повязана яркой цветастой косынкой, полосатый фартук измят, карие тёплые глаза, увеличенные толстыми стёклами круглых очков, насмешливо блестят, когда она объявляет:

— Вы совсем как наш енот Феликс, мисс, так же умильно поглядываете, будто хотите кусочек куриной печёнки. Почему вы не ужинали вместе со всеми в парадной столовой?

— Она такая парадная, эта ваша столовая, — немедля откликается Лу, стараясь не ухмыляться. — Я просто теряюсь перед всеми этими важнющими леди и джентльменами, которые точно знают, что и какой вилкой надо есть. И смотрят на меня как на бродячую шавку, — она драматически вздыхает. — Что ж, так оно и есть.

— Теряетесь? Бродячая шавка? Вы? Уж будто бы! — тёмные губы старухи складываются в скептическую улыбку. — Такой свиристелке, как вы, дай только волю показать себя, хвост распустить, а перед кем — без разницы. И вы не бродячая шавка — вы ищейка, — сощурившись, она указывает корявым пальцем на её ошейник.

Лу смеётся, очень довольная такой характеристикой.

— Да вы проницательны, как настоящая пифия, миссис Пирсон. Сдаюсь. Просто о важнющих леди и джентльменах у меня уже сложилось определённое представление, а об остальных обитателях этого дома — пока нет. А где завязывать знакомство, как не на кухне? За яблочным пирогом с корицей, м?

Она демонстративно облизывается.

Кухарка проворно обмахивает полотенцем табурет, придвигая его к столу, где на фарфоровом блюде красуются остатки пирога:

— Подсаживайтесь, так и быть, мисс Ищейка, и я с вами выпью чашечку чая с мятой.

Уговаривать Лу ей не приходится — через секунду та уже восседает на табурете, цапнув кусок пирога с круглого блюда.

— Тарелка-то вот она, — Долли укоризненно качает головой. — Забавная вы, мисс Ищейка. Как дитё вроде, всё в игры играетесь.

Лу перестаёт жевать и внимательно смотрит на старуху.

— Просто мне это нравится — енот ли я, свиристелка или ищейка.

— Лет пятьдесят назад я тоже любила поиграть, особенно с мужчинами. Можете