гнездо. Олений рог. Змеиная кожа. Кости животных, которые она разложила на квадратах черного бархата: их скелеты были неполными, и Кассия ждала, когда в садах и парках и во время поездок за город удастся найти еще экземпляры.

Она взяла веточку лаванды из одной из банок.

– А как насчет других чувств? Ты, конечно, можешь слышать.

Она поднесла лаванду поближе к лицу Вайолет.

– Ты чувствуешь запах?

– Я знаю, как пахнет лаванда, – сказала Вайолет. – Это немного другое.

– Но ты осознаешь разницу? Понимаешь, как работает твой разум и что именно ты можешь почувствовать?

– На самом деле проблема лишь в том, что у меня нет ноздрей.

Кассия рассмеялась так неожиданно, что фыркнула.

– Да. Я полагаю, в этом и есть разгадка.

Она повертела лаванду в пальцах, раздумывая, как бы еще раз проверить границы заклинания Вайолет. Сложное и изобретательное заклинание куклы сильно заинтересовало ее. Сможет ли она когда-нибудь сотворить подобную магию?

– Воспоминания, – сказала она. – У тебя есть воспоминания?

Наступила тишина, которая, казалось, стала тяжелой.

– Некоторые воспоминания, еще до всего. Была женщина в магазине, которая сделала меня и много других кукол, но они все были разными. Я принадлежала маленькой девочке, которая стала старше, потом, кажется, ее сыну, потом еще одной маленькой девочке. А потом меня украли.

– Тебе грустно, что тебя украли?

Это казалось логичным вопросом, хотя Вайолет и изложила этот факт с безупречной веселостью.

– Воровать неправильно, – объявила кукла. – Я не принадлежала этому молодому человеку.

– Да, но тебя это огорчило?

– Я не помню.

Она ясно продемонстрировала свое безразличие – радость в ее голосе слегка смягчилась.

– Как долго ты пробыла в том чулане, прежде чем я нашла тебя?

– Я не знаю, – сказала Вайолет. – Некоторое время до и некоторое время после.

Кассия нахмурилась. Ей чего-то не хватало.

– Ты сказала, у тебя есть воспоминания о прошлом «до всего». Что это значит?

– До того, как я была заколдована, конечно. Во второй раз.

– Во второй раз.

Кассия пристально посмотрела на куклу, как будто ее история могла проявиться в кудрях или странном блеске, который она видела в ее глазах. Неужели Джаспер расколдовал, а затем снова заколдовал куклу в качестве какого-то магического упражнения? Не поэтому ли чары были так хороши?

Но у Кассии не было времени выяснять это. Мать позвала ее вниз.

– Пожелай мне удачи.

– Тебе не нужна удача, – сказала Вайолет. – Ты можешь сделать все, что пожелаешь.

– Как тебе платье?

Мать Кассии, Алана Симс, стояла позади нее в зеркале в прихожей и восхищалась дочерью.

– Оно прекрасно, – солгала Кассия с улыбкой на лице.

Ей казалось странным, что одежда, которую выбирала для нее мать, всегда была девичьей, поскольку сама Алана никогда в жизни не носила платья. Сейчас на ней были брюки, которые этим вечером она лихо сочетала с расстегнутым жилетом и мужской рубашкой, которая казалась ей велика. Ее волосы – такие же черные, как у Кассии, но вьющиеся и непослушные – были распущены и доходили ей до плеч. Должно быть, она считала свою дочь такой непохожей на нее саму, такой странной и непонятной. Было обидно, что, столкнувшись с необходимостью заново знакомиться с дочерью, мать Кассии предпочла вместо этого баловать ее красивыми подарками.

– Только подумай, – сказала Алана, – через два года ты сможешь баллотироваться на пост президента Общества.

В другое время Кассия, возможно, рассмеялась бы, но из-за нервов и надетого на нее розового чудовища слова Аланы показались ей еще одним ударом. Если мать и правда в это верила, то она, должно быть, находится в состоянии отрицания. Иначе она не могла бы поверить, что такое возможно. А значит, правда – то, что ее дочь в Харте была никем, – была для нее проклятием.

– Я вряд ли гожусь в президенты, – сказала Кассия.

– Чепуха. Три поколения этой семьи в то или иное время были президентами Общества молодых одаренных чародеев.

Включая саму Алану и дедушку Кассии, Джупитуса, который был президентом, а в течение последнего года своего пребывания на этом посту еще и верховным чародеем Харта. Это было то наследие, к которому Кассия могла либо полностью принадлежать, либо быть окончательно от него отдалена.

И тебе придется смириться с тем фактом, что твои дети ими не будут, – не сказала она, выходя на улицу встречать свой экипаж.

Большая гостиная в Странствующем Месте была украшена подобающе самой важной ночи в ее календаре. Гобелены с изображением герба Общества – дверным проемом, окруженным веером ключей, олицетворяющих возможности, – висели вдоль одной стороны комнаты, прямо за помостом, на котором будет назван новый президент. Шелковые гирлянды были обвиты вокруг резных колонн и по всей длине банкетного стола. Зал был битком набит преемниками и особыми гостями, которых пригласили стать свидетелями событий этого вечера.

Более ста человек будут наблюдать за посвящением Кассии.

Она проверила свой внешний вид в зеркале в коридоре. Розовый цвет ее платья контрастировал с зеленью глаз и никак не гармонировал с бледным цветом лица. Не то чтобы какое-нибудь платье могло скрыть ее тошнотворную бледность, не говоря уже о жалкой баночке с землей, зажатой в сгибе локтя.

Но все это было неважно. Кассия вошла в холл и встала на цыпочки, чтобы поискать Джаспера. Она заметила, как он заполнил свой бюллетень на бумаге из орехового дерева и опустил в сундук, с помощью которого должны объявить победителя президентских выборов, также проходивших этой ночью. Сундук является реликвией Общества, организации куда более древней, чем ее дед, но навсегда связанной с Джупитусом Фиском. Именно благодаря преданному покровительству ее дедушки Общество пользовалось таким авторитетом. Сейчас в нем не так много членов, как во времена былой славы, но на протяжении всего своего правления Джупитус поощрял молодую элиту Общества так же, как он делал это в самом начале своего пути, более пятидесяти лет назад. Именно он должен выявить победившего кандидата с помощью знаменитого заклинания, давным-давно наложенного на сундук, и бюллетеней из орехового дерева внутри его.

Когда Джаспер обратил свой взгляд внутрь помещения, Кассия умоляла его обратить на нее внимание. Но это уже сделал кое-кто другой. Каждый разговор по левую сторону от нее стих, и она почувствовала, как помещение наполнилось отголосками невысказанного страха. К ней подошла свита телохранителей, отмеченных большими золотыми булавками на лацканах как члены дружины чародеев, а посреди них находилась причина тишины.

– Дедушка, – сказала Кассия, когда он остановился перед ней.

Однажды ей сказали, что человек носит свою репутацию либо как доспехи, либо как цепи. Джупитус Фиск превратил ее в самую