– С бойфрендом? – Я с трудом выговаривала слова.

– Да, с каким-то Гордоном.

Я сразу задалась двумя вопросами: простил ли мой муж свою возлюбленную за то, что она беременна и, скорее всего, вовсе не от него, или же она, как и я, заблуждается насчет своей беременности?

Хотя все это не имело значения. Если он действительно уехал с этой женщиной, значит, они многое друг другу простили.

Мышкина соседка смерила меня неодобрительным взглядом:

– Вы не похожи ни на одну из подруг Джанет.

Должно быть, меня выдал недостаток синтетики в одежде. Но мне было наплевать. Я думала только о том, как скрыть эту новость от друзей.

Оставалось только поехать домой, забраться в постель и заставить себя думать, что все это – лишь дурной сон.

Следующие несколько дней я не позволяла Хуану пропускать кого-либо в дом и не подходила к телефону. Я велела Кике говорить всем, кто интересовался Гордоном, что он на три-четыре недели уехал в Новую Гвинею. У меня не было сомнений в том, что там найдется масса возможностей для экстремального спорта и, что еще важнее, там вполне могла не работать телефонная связь.

В воскресенье я обедала у родителей, и мне пришлось пустить в ход весь свой артистический талант.

В среду, через неделю после всех злополучных событий, позвонила Пилар. Я не подошла к телефону. Кика клялась, что та была взволнована. Конечно, она была взволнована – я же пропустила в то утро собрание Комитета по новым проектам, чем дала понять, что ей действительно придется выполнять и свою, и мою работу. Это научит ее больше не сомневаться в моих способностях, тем более публично.

Как это ни ужасно, но я не вылезала из старой пижамы, которая осталась еще со времен колледжа, едва прикасалась к воде и мылу и подумывала о том, не выброситься ли из окна. Это могло бы решить проблему, если бы я жила в многоэтажке. Но мой дом состоял всего из двух этажей, и вряд ли мне грозило что-нибудь серьезнее перелома руки. В общем, эффектного прыжка не получится.

С того дня как я обнаружила мисс Мышку у себя в холле, я пропустила не только собрание Комитета по новым проектам и ежемесячное общее собрание, но еще и свою еженедельную волонтерскую работу. Вместо этого я сидела в постели с «Желтыми страницами» в руках и подыскивала себе адвоката, ломая голову над тем, кто может успешно представлять меня, принимая во внимание то обстоятельство, что мой муж и его отец водят дружбу практически со всеми юристами в городе. Я дошла до буквы «Г» – и тут мои брови удивленно поползли вверх.

– Говард Граут, адвокат, – прочла я почти вслух.

Я повернулась к окну и попыталась разглядеть сквозь пышную листву деревьев роскошный, как дворец, дом соседа, потом встала и подошла ближе к окну, чтобы было лучше видно.

Говард Граут. Мой сосед.

Он был тем юристом, который не знал никого из семьи моего мужа, и я была готова поспорить, что его, одного из немногих в городе, не испугает имя Уайеров. После того как он поселился в «Ивах», несмотря на протесты всех соседей во главе с моим мужем, вряд ли его можно было чем-либо запугать. Возможно, он не прочь будет отыграться.

Я отвергала мысль о том, что он может отыграться и на мне, потому что не сомневалась, что смогу очаровать его. Надо, конечно, не увлекаться и не пускать в ход все мое очарование – от такого типа всего можно ожидать. Но, так или иначе, этот человек мог помочь мне отомстить, и он был нужен мне любой ценой.

Воодушевленная, я впервые после воскресного обеда у родителей приняла ванну. Прибежала Кика, вероятно, решившая, что я собираюсь утопиться. Обнаружив, что я всего лишь принимаю ванну с огромным количеством пены, она удовлетворенно кивнула:

– Наконец-то!

– Кика, дорогая, приготовь мне одежду. Существуют неписаные правила, как должна выглядеть приличная техасская женщина, выходя из дому, и эти правила необходимо соблюдать. Макияж всегда должен быть безупречен – неважно, идешь ты в спортзал, за продуктами или на званый ужин. Одежда должна быть неброской и элегантной. Не стоит выходить из дому в спортивной одежде, даже в дорогой, за исключением случаев, когда направляешься в загородный клуб играть в гольф или теннис. Никакого декольте, разве что идешь на прием в вечерних платьях, но и тут нужно знать меру. Никаких голых животов. Короткие брючки хороши только для старшеклассниц из бедных семей.

– Достань кремовые брюки со стрелкой, – командовала я из-под хлопьев пены. – К ним кремовую шелковую блузку и кашемировый кофейный свитер – накинуть на плечи. И лодочки от Феррагамо цвета слоновой кости с накладными бантами. – Впервые за долгое время я вновь почувствовала себя блистательной. – Мне нужно нанести визит, и я хочу выглядеть на все сто.

Кика сварливо выражала свою радость по поводу того, что я наконец выхожу из дому. Она считала, что солнце и свежий воздух пойдут мне на пользу. Я прилагала массу усилий, чтобы уберечь кожу от жгучего техасского солнца. Сейчас, конечно, не время было об этом вспоминать – слишком много в последнее время я играла в теннис на открытом воздухе.

Когда я вылезла из ванны, причесалась и сделала маникюр, моя комната уже сияла чистотой, постель была заправлена, а одежда разложена на чудесном пуховом одеяле, которое я получила из Франции две недели назад после трехмесячного ожидания.

Я разглядывала лежащую на кровати одежду пастельных тонов, и вдруг меня посетила новая мысль. Нейтральные тона, вероятно, не произведут впечатления на человека, про которого говорят, что он носит больше золота, чем Анна Николь Смит,– пример НС, ОС и «Джоли».

Новый план действий созрел в секунду. Я прошла в гардеробную и сняла жемчуг. Горничная посмотрела на меня с недоверием, так как я всегда ношу днем жемчуг. Еще более уныло она восприняла светло-голубое шифоновое платье, которое, несмотря на скромный закрытый ворот, выгодно подчеркивало фигуру, что было абсолютно неуместно в одиннадцать часов утра.

– Что такое вы делаете, мисси Уайер? – сказала она по-испански.

– Собираюсь нанять себе юриста, милая.

– Что это еще за юрист, для которого нужно так разодеться?

Я улыбнулась:

– Такой, который заставит Гордона пожалеть, что он не играл в теннис по средам, как уверял меня.

Кика была недовольна, но она знала, как сладка месть.

Она убрала приготовленную ранее одежду и помогла мне облачиться в голубой шифон. Я добавила чулки телесного цвета, слегка блестящие (ай-ай-ай), туфли цвета слоновой кости, довольно эротичные, несмотря на то что каблук был высотой не более дюйма, и широкополую соломенную шляпу, украшенную ниспадавшим на спину шифоновым шарфом с голубовато-белым цветочным рисунком.

Я попросила Кику положить в корзинку свежую выпечку. Она вопросительно посмотрела на меня – кто носит кексы в офис юриста? – но от комментариев воздержалась. Ее стоическое терпение лопнуло лишь тогда, когда я проговорилась, что иду с визитом не просто к юристу, а к нашему соседу. Она набрала в легкие побольше воздуха и снова затараторила по-испански. Не буду повторять, чего я наслушалась. Достаточно сказать, что кто-нибудь менее стойкий сник бы под ее чудовищным напором. Я же пропустила все мимо ушей.