— Да хоть со мной. — Парень переминается в своих зеленых сапогах и широко ухмыляется.

Еще один со ртом до ушей. С лягушачьей физиономией. Парень чем-то напоминает Фиату хозяина писчебумажного заведения. До недавнего времени он не замечал, что в этой местности так много людей с оплывшими «лягушачьими» лицами. Фиат решает вернуться домой и еще раз обсудить с Финценсем свою тактику в зоопарке. На сегодня хватит с него усердия и внимания на объект. Все хорошо в меру.

— Составим письмо, заявление, все чин чином изложишь, отчего да почему. Подпишешься: д-р Фердинанд Нойперт, и дело будет в шляпе. Вот увидишь.

— А если они и правда возьмут меня на работу, а там выяснится, что нужной нам кошки у них нет?

— Придумаем какой-нибудь предлог, почему тебе позарез надо уволиться. Например, у тебя аллергия. На кошачью шерсть!

— Будем надеяться, аллергии у меня нет, а то весь наш план рухнет. Слушай, а не попробовать ли в порядке эксперимента мне проглотить немножко кофейных зерен? Может, от ферментов в моих кишках будет тот же эффект?

— Какая мерзость приходит тебе в голову! — Финценс вскакивает, заслоняет лицо рукой и с воплем: «Talk to the hand!»[3]— пулей вылетает из комнаты.

Он оказался прав. На официальное письменное заявление очень скоро пришел ответ:

Глубокоуважаемый г-н д-р Нойперт!

Благодарим за Ваше обращение. Просим Вас связаться с руководителем отдела кошачьих. Маг. Аджар договорится с Вами о личной встрече. Тел.: 160 11 975.

С наилучшими пожеланиями,

секретарь дирекции

Леонора Заам.

Голос Аджара в телефоне звучит приветливо. Фиат думал, с ним будет говорить кто-нибудь угрюмым медвежьим басом. А у этого парня голос молодой и мягкий, похоже, он искренне рад звонку. Фиат настроился разыграть из себя этакого энтузиаста, любителя фауны, освежил в памяти кой-какие сведения о жизни животных, чтобы при случае в разговоре блеснуть эрудицией. Например, о европейской рыси, о тех десяти экземплярах, которые еще шныряют в лесах Карнийских Альп, давно уже в ошейниках, с датчиками, передающими информацию, вплоть до координат GPS, на мобильный телефон профессору, который ими занимается, благодаря чему известно, где в данный момент находится та или иная рысь. Эту басню Фиат вычитал в газете еще в те времена, когда каждый день катался в электричках. Она показалась ему настолько фантастической, что запомнилась.

На встречу в зоопарке он отправляется, заранее предвкушая спектакль, — дома он скалил зубы и даже песни пел, готовясь разговаривать непринужденно и приятным голосом, мало того, он и костюм сменил: нарядился как фанатичный любитель рыбок, птичек и прочей фауны.

Фанатичный любитель животных, сказал Финценс, должен быть одет как исследователь-натуралист, и выдал Фиату плотные желтоватые брюки, — такие, по его мнению, носят исследователи-натуралисты. Штанины сплошь в карманах — на уровне колен, и выше и ниже, по три кармана на каждой, причем два на кнопках, один на молнии. Итого шесть карманов. «Надевай, — повелел Финценс, торжественно воздев штаны и потрясая ими в воздухе. — Повезло, на распродаже купил».

— Да они мне не подойдут.

— Прекрасно подойдут. Они кому угодно подойдут, тут не пояс — резинка вдернута.

Фиат уходит в ванную, где висит единственное в квартире зеркало. Вертится, крутится перед ним, но все же не понимает, хорошо ли выглядит в роли естествоиспытателя. Край зеркала как раз там, где начинаются штаны.

— Они мне совершенно не идут. Словно и не я.

— Тем лучше. — Финценс заглянул в ванную, его лицо в зеркале сияет улыбкой. — Ты и не должен быть самим собой. — Он еле удерживается от смеха. — Ты менеджер с измочаленными нервами и страстный обожатель пальмовых куниц.

Когда-то давно Фиат был робким. И когда-то давно он решил: робость до добра не доведет, значит — баста. Точно так же он однажды решил бросить пить колу, и так же решил не целоваться с девочкой из параллельного класса, которая за ним бегала. Наверное, в четвертом или пятом классе гимназии это было, — он понял тогда, что, иной раз, если хочешь чего-то достичь, нужна лихость. Всякое обращение к себе Фиат воспринимает как атаку и в то же время как пакт о ненападении. Если он понимает, что от разговора не отвертеться, он заранее соглашается со своим собеседником, лишь бы самому сказать последнее слово.

В этот раз все гораздо проще. Куда идти, он знает. Даже не оглядевшись, чтобы увидеть, слоняются ли поблизости сотрудники или еще кто, он твердым шагом входит в дирекцию. Там, за столом, сидит женщина, над ней висит табличка «Информация».

— Простите, — деликатно кашлянув, Фиат приступает к делу. И тотчас понимает: она не прощает никогда и ничего. Зыркнула исподлобья и отвернулась.

— Простите, мне бы нужен Аджар.

— Аджар?

А тон-то какой! Будто аджар — заразная болезнь, против которой надо сейчас же, пока не поздно, сделать прививку.

— Мне назначено.

— Аджар…

Теперь эта женщина говорит упавшим голосом, как будто все потеряно, все погибло.

— Не подскажете, где его найти?

Она смотрит на Фиата долгим проникновенным взглядом, словно хочет выпытать некую тайну. И молчит. Он делает шаг к двери, из-за угла быстро выходит миниатюрная седая дама. Не здороваясь с Фиатом, она прямиком направляется к его несостоявшейся собеседнице.

— Майя, опять ты тут сидишь, а это ведь не твое место, — с упреком говорит дама. И обеими руками вроде как подманивает ту, под табличкой «Информация». Майя встает и проходит несколько шагов. Она косолапит. Голова у нее болтается из стороны в сторону, как будто плохо держится на плечах.

— Извините, — седая дама обращается к Фиату, — она не совсем здорова. Это наш волонтер. Ее место не здесь. Ее место в слоновнике. Но она все время приходит сюда. И если никого нет, садится за столик. — Дама улыбается, явно ожидая сочувственной реакции.

— Все в порядке. — Лицо Фиата выражает самое искреннее понимание. Значит, эта странная особа — волонтер, «добровольная сотрудница» зоопарка, вот и он скоро станет одним из них. Внимание на объект, — напоминает он себе, — не отвлекаться, помнить о главном.

— Извините, пожалуйста, мне бы Аджара найти.

— Боюсь, как раз сейчас он ушел к пингвинам. С холодильной установкой вечные проблемы. Понимаете, для пингвинов у нас два помещения, между которыми проходит тоннель с водой. В одном помещении сухо и температура на пять градусов выше. В другом — лед, пингвинам он необходим. Но лед тает.

Искусственный лед для пингвинов тает, а на улице снегу навалило в августе месяце. Вот и пойми тут что-нибудь… Фиат в недоумении.