Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отдай, отдай мне! — взвыла старуха и кинулась на меня, выдирая из пальцев какую-то безделушку.
Кажется браслет, который я ненароком сорвала с ее руки. Совсем простенький и тонкий, который она тут же приложила на тощее запястье. Зашептала над ними, забормотала какую-то абракадабру. К ней осторожно с двух сторон заходили стражники-драдеры, видимо, опасаясь бешеной бабки. Кто знает, что она колдует?
Но я догадывалась что. Свою волшебную красоту она колдует обратно. Эта старуха и была вейрой Глок, и ее уделом, как у любой Пустой, были ранняя старость, уродство и отсутствие магии.
Дорогие читатели, приношу вам огромную благодарность за ваши звездочки, комментарии и награды! Это очень-очень мотивирует и придает мне сил ))
5. Свобода стоит дорого
В конце концов, несчастную Глок выволокли из помещения, пока та все бормотала и бормотала над браслетом. То ли он сломался, то ли его нельзя было снимать, но я крепко задумалась. Выходит, нельзя обмануть судьбу.
Мне-то казалось, Глок из Пустой чудом превратилась в красавицу, это значило, есть путь победить болезнь или, как ее здесь называли, проклятие. Уже не сопротивляясь, позволила вывести себя в коридор — такой же стильный и безликий, как все помещения в этом доме. Все искрящееся, дорогое, мягко и бескомпромиссно демонстрирующее драконью роскошь, но при этом лишенное идентичности.
Коридором, который уходил все ниже под землю, бесконечно петляя и разветвляясь на дополнительные коридоры, меня вели к герцогу. Уж в этом я не совмещалась. За триста золотых слитков можно было город купить, а он купил меня. Ярость поутихла, и я напряженно размышляла, удастся ли вывернуться из этой ситуации.
— Досточтимый вейр, — обратилась я старику, который сопровождал меня. — А куда ведут эти коридоры? Здесь все такое странное, такое… необычное!
Я чуть было по старой памяти ресницами не захлопала. В моем мире с моей настоящей внешностью на этот старинный трюк покупались многие мужчины, кроме брата и мальчиков, младше семи. Старый вейр тоже не купился.
— Даже не думайте, вейра, — отрезал он вежливо, но твердо. — В конце этих коридоров такие же комнаты, куда попали ваши подруги.
— Рабство в Вальтарте запрещено, — уже без всякого кокетства я остановилась напротив вейра.
Тот поднял на меня взгляд и словно впервые увидел.
— Это не рабство, вейра. Это ваш счастливый шанс, как бы страшно он ни выглядел. Даже драконира, полная магии, с хорошим происхождением, с покровительством клана и образованием может лишь надеяться на счастье. Вы же его обрели и так, будучи лишенной всех этих преимуществ. Вы родите сильного сына — золотого сына Вальтарты и войдете с его помощью в герцогскую семью на правах наяры. Сильный сын открывает любые двери, любые замки. А что ждет вас за этими стенами без покровительства сильного дракона?
Старый вейр махнул рукой вдоль кирпичной кладки.
— Нищета. Горе. Борьба за жизнь изо дня в день. Вы будете засыпать на голодный желудок, не зная, будет ли еда завтра. Вы будете просить любую, даже самую тяжелую работу, но и ее вам не дадут. Империя рождает красивых, сильных, одаренных, империя отфильтровывает Пустых. Герцог добрый человек, он даст вам защиту и кров, и магию. Возможно, он даже изготовит для вас браслет, который когда-то дал вейре Глок, и ни одна живая душа не узнает вашего настоящего лица.
Он мягко взял меня под руку, и мы снова двинулись вперед.
Радужная картина, нарисованная вейром, прошлась по спине крупной дрожью, выступила испариной на лбу. В Вальтарте драдера или даже вея могут стать юристом, экономкой, лавочницей, горничной, прислугой, рабочей, учетчицей, актрисой, певицей, лекарем и магиней. Но драконесса, рожденная на вершине пищевой цепи, может стать только женщиной. Матерью сына. Женой мужа. Самый максимум, который ей позволяет империя — это владеть и распоряжаться ресурсом, который ей передал в семью отец или доверил муж.
Так было у моей матери. Так будет у моей сестры. Кто знает, быть может, так будет и у меня. Если герцог купил меня, чтобы получить сильного сына, то разве этот сын не станет тем самым ресурсом, которым я буду владеть?
От мысли, что я способна до такого додуматься, остановилась, как вкопанная. Ну что за грязь только что была в моей голове?! Сдаться, позволить себя использовать, позволить еще даже не существующему ребенку пробивать мне жизненный путь?
— Ваша карета в центре, видите? — вейр подтолкнул меня вперед. — С золотым гербом.
Карета, вызывающе покрытая золотой резьбой в форме императорских азалий, опутывала одну из карет, и я со вздохом прошла к ней.
Лакей помог мне забраться внутрь, расправил подол около туфель с неожиданным уважением, словно я была не купленной Пустой, а обычной вейрой. После чего я оторвала наконец взгляд от лакейской макушки и испытала желание выпрыгнуть за этой макушкой обратно во двор. Да что там, я бы даже в окошко протиснулась. Напротив меня сидел герцог все еще в черной полумаске и легонько постукивал стеком по глянцевому сапогу.
Но карета тронулась и деться мне было некуда.
«Это, — подумала с вновь проснувшимся гневом. — Он назвал меня «это»!»
— И зачем вы меня купили?
Подняла тяжелый взгляд, который передался мне от отца-военного. Я больше не хотела быть той, что прячется и притворяется, по моим искалеченным потокам вместо магии текла грозовая туча с громом и молнией. Мимолетная мысль о смирении, настигшая меня в том полутемном коридоре, буквально истлела от ярости.
— А как вы считаете?
Герцог откинулся на спинку сиденья, и его лицо приобрело неуловимо довольное выражение. Коротким рывком он снял маску и кинул ее рядом.
— У меня нет магии, я полезна только как сосуд для сильного сына… — рассуждала я вслух, едва сдерживаясь от распиравшей меня темной злобы. — Интересно, а если родится дочь? Вы ее утопите, как лишнего котенка, и попробуете снова?
Анвар неуловимо нахмурился, хотя внешне его лицо походило на совершенную, отлитую из белого фарфора маску. Но я каким-то странным образом чувствовала, что он недоволен, и сердце мое возликовало. Значит, и я могу причинить боль.
— Дети — счастье для дракона, — сказал он, наконец, хрипло.
Даже не отрицает своих планов, мерзкое драконье семя.
—
