Заглянув внутрь своего духовного тела, поначалу ничего не понял. Со стороны, течение болезни выглядит, как обычно. Симптомы как у гриппа или сильной простуды. Озноб, температура, спутанность сознания. Половину из этого можно списать на последствия других травм и вполне себе здоровую реакцию организма. Но я целитель, прошедший три уровня физической трансформы! Что правильно, а что нет внутри моего физического и духовного тела — мне решать.

Пришлось сильно поднапрячь духовное зрение и задействовать все доступные точки фокусировки. Я изолировал часть заразы в руке, отделив её от всех прочих фракций, и стал наблюдать за его поведением.

[ Ахренеть!]

Вирус не-мёртвых в качестве источника питания использовал эссенцию пневмы [Жизни], а она вроде как бинарна. У целителей пневма несёт позитивный заряд и дарит жизнь всему живому. У некромантов же, наоборот, эту жизнь отнимает. Так вот, вирус не-мёртвых, поглощая одну частичку моей пневмы, две соседних превращал в негативные.

[ Поглотив силу жизни в теле здорового человека, вирус попросту превратит его в нежить.]

Будь я полностью здоров, эта гадость померла бы во мне сразу после попадания внутрь организма. Однако сейчас ситуация иная, и меня спасло другое. Вирус не-мёртвых оказался подавлен особыми эфирными частицами дара рода Лей.

Наследие Лей Хая имеет чудовищно высокий потенциал в разрушении физического и духовного тела. Тело монстра размером с телёнка я могу поглотить меньше, чем за полминуты. Чтобы такой дар не убивал своего же владельца, у эфирных частиц-разрушителей есть особые союзники — частицы-ингибиторы. Именно они полностью подавили вирус не-мёртвых в моём организме, действуя как лейкоциты у обычного человека. Иммунная реакция ещё не выработана, но процесс уже запущен.

Пока медитировал, наложил на себя «Среднее исцеление». Без запаса эфирных частиц полное восстановление займёт от недели до двух, а не час-два. Слишком уж серьёзно меня потрепали во время боя в самолёте.

…

Лечение шло по плану. К рассвету я уже смог сжать ладони в кулаки. Ожоги, полученные от применения «Дыхания дракона», сошли на нет. Раны на боках и ключице покрылись слоем новой кожи. Кряхтя, словно старик, я поднялся на ноги и первым делом запустил «Щелчок».

В тот же миг мир вокруг расцвёл облачками аур диких животных. Светло-салатовые и едва уловимые у деревьев. Раньше я их ауры вообще не видел. Чуть более зеленоватым шариком подсветилась пролетевшая мимо птичка колибри. У обезьян, сидящих на дереве где-то в семидесяти метрах от меня, цвет ауры оказался уже куда насыщенней.

Палитра видимых цветов стала сильно шире. Но главное тут — дистанция обнаружения «Щелчка». С переходом на ранг учителя [3] она выросла до семидесяти пяти метров. Для непрофильной сканирующей техники результат отличный!

Дойдя до ближайшего дерева, я едва не рухнул. Сил нет настолько, что у меня аж одышка появилась. Ни выносливости, ни эфирных частиц. Даже запас эссенции пневмы сейчас во мне далёк от нормы.

Зачерпнув эфира из последних запасов, накладываю на себя «Питание тела». По сути, это двухчасовой заряд выносливости на основе маны. Запас сил аномально низкий, даже с учётом всех полученных травм.

— Пенсионер, блин! — бурчу самому себе. — Ещё чуть-чуть, и начну жаловаться на хруст в коленях.

По виднеющейся между деревьев линии берега понял, в какую сторону надо идти, чтобы выйти к виденным в полёте высоткам. Да, они тогда горели. Но где есть огонь, там есть люди. А ещё дорога, связь, еда, в конце концов.

Куда делся мой телефон, до сих пор не могу понять. Возможно, выпал из кармана, когда я дрался в воздухе со стюардом. Была мысль, что вытащили обезьяны, пока я спал, но тут есть нюанс. Животные намного острее человека чувствуют скопление маны. Одарённых всех мастей и видов они воспринимают как угрозу. По этой же причине в имении тех же Салтыковых псы в охране были из числа аномальных. В общем, не могли у меня обезьяны телефон вытащить.

Через полчаса ходу я наконец набрёл на асфальтовую дорогу и дальше стал двигаться уже по ней. В воздухе отчётливо витал запах дыма. Чем ближе я подходил к нужному месту, тем сильнее к нему примешивались примеси. Жжёный пластик, тухлятина и тот смрад, что стоит на местах пожарищ. Непередаваемое амбре для обострённого обоняния одарённых! Я к нему привык, когда ещё работал волонтёром в госпитале Красного Креста. Туда разных пациентов привозили.

…

Дорога вывела меня к огороженному забором жилому комплексу на пять высоток. Две сгорели подчистую! Причём уже давно. От второго до девятого этажа остались одни обуглившиеся стены.

В каморке охраны на входе в жилой комплекс оказалось пусто. На окнах следы крови. Одна из створок решетчатых ворот лежала у обочины. Судя по следам шин, её выбила легковушка, едущая прочь отсюда.

— Нежить, — смотря на то, что происходит во дворе, я невольно напрягся, — вы-то здесь откуда?

Мозг тут же начал лихорадочно соображать, ища подсказки. Одежда на зомби выдаёт принадлежность к местным. К землянам, в смысле. Значит, они не из аномалии, появившейся тут внезапно. Магофон такой же, как в лесу. Вывод — поблизости нет Источников. Грязь на одежде свежая. Итого, эти люди погибли и стали зомби уже на острове. Причём относительно недавно.

Следуя урокам Железкина, накладываю на себя «доспех духа». Шальную пулю ещё никто не отменял. Как назло, в будке охраны не нашлось ничего удобного, но зато на улице стояла урна с ножкой в форме буквы «Y».

Вырвав её из земли, снимаю корзину для мусора. Верхние усики «Y» закручиваю спиралью. Благо за счёт трёх слоёв физической трансформации у меня без всякого «Усиления» есть сила, сопоставимая с пятью взрослыми мужчинами. При желании могу связать свитер из прутьев арматуры. Сейчас у меня вместо свитера получилась паршивого вида дубина.

С оружием наперевес вхожу во двор и сразу делаю «Щелчок». Зомби в подъездах, квартирах, на улице… Но и здоровых людей в трёх оставшихся домах хватает.

— За Родину! — проламываю голову первому зомбаку. — За Рюриковых! За деда! За Валеру! За тысячи красивых девушек, которых я ещё не успел затащить в постель.

Сдабривая удары хеканьем, методично истребляю зомбаков. Совесть целителя в моей душе вместе с жабой потирает лапки. Уже лет сто человечеству известно, что если обращённый теряет рассудок, его нельзя спасти. С рассудком его тело покидает и душа. Проще говоря, мне тут некого спасать. А вот их тела я потом могу переработать в эфирные частицы.

Когда толпа нежити