Значит, мустанги из вашего парка сегодня отпали для нас окончательно и бесповоротно, — сделал вывод Ромка, а потом воодушевился. — А ведь где-то там, рядом с площадью, Олежка живет, да? Мы к нему потом зайдем, ладно? Может быть, он что-нибудь новенькое изобрел? Я ему до сих пор за его металлоискатель благодарен.

На работу к Александре Юрьевне отправились пешком самым ближним путем. Прошли мимо нескольких сверкающих куполами отреставрированных церквей и большого памятника поэту Алексею Кольцову, устремившему грустный взгляд на Воронежское водохранилище, миновали городскую достопримечательность — небольшой старинный каменный мост, который Лешка однажды видела на одной из открыток с видами Воронежа, затем свернули налево. Вот и университет: окруженное кустарником огромное четырехэтажное здание со стеклянным входом.

Поднявшись по пологой лесенке, все четверо подошли к вертушке, возле которой стояли охранники в пятнистой форме. Однако они ни о чем не спросили ни детей, ни Валерию Михайловну, спокойно пропустив их внутрь здания. Видимо, подозрительных людей они определяли по каким-то одним им известным признакам, а у прошедших мимо них посетителей таковых не оказалось.

Катька провела москвичей по длинному коридору первого этажа, а затем они спустились в цоколь и, прошествовав по нему еще метров двадцать, зашли за железную дверь в большой кабинет. В нем за компьютером сидела Александра Юрьевна и что-то быстро набирала, глядя на лежащий перед ней текст.

Я скоро освобожусь, подождите секундочку, — сказала она своим гостям, ускоряя темп работы.

Здрасьте и до свидания. Мы свое дело сделали и теперь уходим, — двинулся к двери Ромка.

Конечно, идите, спасибо, что проводили, — сказала Валерия Михайловна.

Но Александра Юрьевна их задержала.

Погодите, пожалуйста.

Встав с места, она дотянулась до деревянной полки, сняла с нее несколько двойных листов бумаги и, протянув их дочери, попросила:

Совсем забыла копии сделать. Катя, будь добра, сходи к нашим соседям, чтобы я время на это не теряла, — а Валерии Михайловне пояснила, — у них ксерокс большой, а наш на формат АЗ не рассчитан.

Формат АЗ — это двойной лист, — с умным видом объяснила Катька Ромке с Лешкой и потрясла перед ними бумажками, которые дала ей мама. — Вот такой.

Представь себе, мы знаем, — хмыкнул Ромка. — Ведь наша мама в газете работает, а мы с Лешкой сами не так давно были рекламными агентами, мы же тебе об этом только вчера рассказывали. В три раза самый большой газетный лист сложить — вот АЗ и получится, так как формат большого листа — А1. Совсем простая арифметика, — следуя по коридору за Катькой, снисходительно сказал он.

Прошествовав вперед по коридору, они вошли в небольшой кабинет, который на первый взгляд казался еще меньше оттого, что был прямо-таки напичкан всякой самой новейшей техникой. Одних компьютеров Ромка насчитал четыре штуки. Лазерных принтеров было три. А еще здесь были холодильник с телевизором, на стенах висели картины и плакаты в рамах, и очень приятно пахло свежемолотым кофе. Словом, несмотря на современное оснащение, в этой комнате царил еще и домашний уют.

Навстречу им из-за компьютера с большим монитором поднялась молодая симпатичная женщина в сером костюме и, заметив на столе чашку с недопитым кофе, поставила ее в раковину. Не было никаких сомнений в том, что этот уют создала здесь именно она. Ромка с Лешкой застыли у двери, продолжая обозревать помещение, а Катька по-свойски спросила:

Галина Арсеньевна, можно мне у вас сделать несколько копий? Меня к вам моя мама послала.

— Пожалуйста, — кивнула женщина. Катька включила самый большой ксерокс и

стала ждать, когда он нагреется.

Внезапно кто-то взял Ромку за плечо и, отодвинув его в сторону, вошел в кабинет. Мальчишка задрал голову и встретился глазами с Владимиром Степановичем.

Ну надо же, и здесь вы, — искренне удивился тот.

Моя мама, Александра Юрьевна, здесь работает, — объяснила Катька. — Мы к ней по делу пришли, а она нас сюда послала копии делать.

Значит, мы с ней соседи.

Кто? — не понял Ромка. — Вы? Вы же на проспекте сидите.

Там у нас лаборатория, а основной офис находится здесь, — сказал Владимир Степанович. — Бухгалтерия и все остальное.

Ух ты, и, выходит, все это ваше? — обвел мальчишка руками напичканное техникой помещение.

Нет, конечно. Здесь люди занимаются наукой, а наша работа над амарантом — лишь одно из направлений их деятельности.

Так вот почему у вас там, в лаборатории, нет никаких компьютеров, — понял Ромка. — А вы что, свою неисправность уже устранили? Ваша установка, что ли, заработала?

Нет пока, но все, что было нужно, я уже сделал, на завод съездил, обо всем договорился, и даже сюда, к счастью, успел подъехать.

Владимир Степанович подошел к женщине в сером костюме и сказал:

Галочка, набери, пожалуйста, наш новый технологический регламент. Алексей Борисович просил его срочно отпечатать. Надо, чтобы к его приезду вся документация была подготовлена.

Давайте, — с готовностью кивнула Галина Арсеньевна, открывая на мониторе компьютера чистый файл.

Сейчас, сейчас, — засуетился Владимир Степанович, вынимая из портфеля и открывая свою старую картонную папочку.

Ромка с напряжением наблюдал за ним. Сейчас Владимир Степанович извлечет из своей папки старый, уже никому не нужный регламент, и эта симпатичная женщина будет зря только стараться его набирать. Может быть, сказать, что он для их же блага подменил документ? Или Владимир Степанович и сам сейчас заметит подмену? Или не заметит? С другой стороны, откуда он узнает, кто это сделал? Но врать и вредить людям тоже нехорошо, а он, получается, им навредил, хоть и с самыми лучшими намерениями.

Пока Ромка прокручивал в голове различные варианты того, как ему поступить, переживал и не знал, на что решиться, Владимир Степанович вдруг растерянно развел руками:

Странно. Я же сам его сюда положил. А его нет. Неужели я стал таким рассеянным, и мне только показалось, что я кладу листки в эту папку?

Он еще раз перелистал все свои документы.

Где же он может быть? Сейчас я позвоню, попрошу, чтобы посмотрели, нет ли его на моем столе. Может быть, я его там оставил? Или же на столе Алексея Борисовича…

Владимир Степанович, вы бы поосторожнее обращались с документами, — из-за стола с факсом, уставленного красивыми канцелярскими приборами и отделенного от остального помещения высокой стойкой, раздался густой мужской голос. Только сейчас Ромка заметил, что за стойкой сидит мужчина. Он был в строгом костюме и очках и, как по голосу, так и по всему своему виду показался мальчишке очень важным человеком. Большой начальник, наверное, сообразил Ромка. А важный человек продолжал: