Не двигаться. Он не промахивается. Второй нож вонзается у лица. Ястреб расправил крылья на рукояти. Стервятник. Хищник. Безжалостный убийца. «Доэйр! Тебе она еще не надоела?». «Давно, братья мои! Победитель получает то, что хочет». Нет, нет, нет!!! Ужас. Боль. Рвет на части, терзает тело, втаптывает в грязь душу. Отец….

Ночь. Ветер. Холодно. Кони храпят. Река. Зачем мы здесь?«Доэйр! Хватит с ней возиться». Силуэты чернеют на фоне звездного неба. «Прощай, мышка». Его рука на шее. Поцелуй. Губам больно. «Лучше бы тебе быть рыбкой». Вода холодная! Острые камни впиваются в спину. Синие глаза кажутся черными сквозь толщу воды. Пусти! А-а-кх! Руки! Отпусти! Ужас!!! Я не могу дышать!! Воздух! Дайте вдохнуть!!! Вода… такая горячая… грудь горит… а-хх…..

Гилэстэл стал задыхаться. Он раскрывал рот, пытаясь судорожно вдохнуть. Астид бросился к нему, пытаясь оторвать его руки от головы Касильды. Но пальцы князя намертво вцепились в волосы женщины, сжались на её голове. Гилэстэл дергался, хрипел, хватал ртом воздух, словно захлебывался. Ригестайн выскочил из своего угла, бросился на помощь. Вдвоем с Астидом они разжали скрюченные пальцы, отняв их от головы Касильды. В то же мгновение князь сипло вдохнул, захрипел, закашлялся и задышал, неровно и порывисто. Астид уложил его на полу, расстегнул кафтан, распахнул рубашку. Схватил со стола флакон, щелчком большого пальца сбил с него пробку, влил в рот князя несколько капель. Дыхание Гилэстэла постепенно пришло в норму, но глаз он не открыл и в себя не пришел. Ригестайн оглянулся на мать. Касильда сидела совершенно спокойно, и, казалось, спала. Из приоткрытого рта с выдохом вылетели несколько золотистых искр, и потухли на её губах.

— Что с ним?

Ригестайн, склонившись над князем, обеспокоенно взглянул на Астида. Полукровка наклонился к лицу Гилэстэла, вслушиваясь в дыхание, приложил руку к груди.

— Все хорошо. Он сильно устал. Мне нужно отвезти его домой.

— В таком состоянии? — возмутился Ригестайн. — Не лучше ли оставить его здесь до того, как он очнется?

— Не лучше, — тоном, не терпящим возражений, ответил Астид. — Только дома я смогу обеспечить ему полноценное восстановление.

— Хорошо, — сдался Ригестайн. — Я прикажу приготовить лектику.

Он бросился к дверям, но, замешкавшись, оглянулся.

— Как ты думаешь, он что-то видел?

— Узнаем, когда он очнется.

— Я еще никогда не видел такого, — передернул плечамиРигестайн.

— Ты много чего не видел.

— Он и вправду такойискусный целитель?

— Ты еще здесь?

— Бегу.

Ригестайн выбежал из комнаты, а Астид, положив голову князя к себе на колени и всматриваясь в лицо, заботливо запахнул его рубашку. Через несколько минут вернулся Ригестайн. С его помощью Астид отнес бесчувственного Гилэстэла в лектику. Расстроенная Ануэльда пыталась настоять, чтобы Его светлость остался у них, но Астид был непреклонен. Сокрушенно качая головой, Ануэльда глядела вслед удаляющейся лектике.

Глава 12

Гилэстэл очнулся вечером. В комнате было очень свежо — Астид постарался, заменив прохладой духоту вааспуртской ночи. Расставленные по всей комнате плошки с тлеющими смолами наполняли комнату тонким ароматом, не привнося дымного чада. На полу, огибая кровать затейливым узором, мелом было написано восстанавливающее заклинание.

Князь повернул тяжелую голову. Астид сидел у его постели, и радостно улыбнулся, когда Гилэстэл открыл глаза.

— Ваша светлость. Рад видеть вас в добром здравии.

Повернувшись, полукровка дотянулся до столика, взял с него наполненный кубок, и, поддерживая голову князя, дал ему напиться.

— Спасибо, — прошептал Гилэстэл, улыбнувшись в ответ. — Сразу стало лучше. Помоги сесть.

Астид приподнял Гилэстэла, взбил подушки, сложиводна на другую, и помог ему удобно усесться.

— Как Касильда?

— Так же. Меня волнует не она, а вы, князь. С вами точно все хорошо?

— Не волнуйся, мой друг. Я ощущаю себя прежним.

— Все же это было рискованно. Оно того стоило?

— Думаю, да.

— Вы что-то выяснили, князь?

Гилэстэл кивнул.

— Кое-что прояснилось. Теперь мне известно, что произошло с Касильдой много лет назад. Её похитили и надругались. А потом убили.

— Убили?

Астид в замешательстве взглянул на князя.

— Её утопили в реке. Она захлебнулась. Я не знаю, что было дальше, и кто её спас. Может быть, она выжила сама. Но после этих страшных воспоминаний её мозг совершенно пуст. Только инстинкты и рефлексы. Её уже не вернуть. Но это нам и не нужно. У нас другая задача.

Князь устал говорить. Вздохнул, откинулся на подушки, отдыхая. Астид поднялся, вновь наполнил кубок водой, плеснул в него янтарной жидкости из стоявшей на столе склянки, и поднес Гилэстэлу.

— Слишком много сил потрачено. Выпейте. И вам нужно поесть. Потом расскажете.

На звонок колокольчика появился слуга. И вскоре Гилэстэл под пристальным вниманием Астида ужинал, не вставая с кровати. Его задумчивый взгляд рассеянно блуждал по комнате. Полукровка молчал, зная, что в эти минуты князь напряженно думает. Бокал вина довершил трапезу. Слуга унес поднос, плотно закрыв за собой двери. Гилэстэл откинулся на подушках, и вполне уже окрепшим голосом спросил.

— Ты хорошо знаешь историю Маверранума, Астид?

— Смотря какой период, — смутился тот.

— Последние годы Железной эпохи. Про битву за Бегред читал?

— Читал… вскользь.

— Я напомню. Городок Бегред был отбит отрядом под командованием капитана Элеаса Мантахэйла.

— «Дикие ястребы»?

— Да. Элитное подразделение тогдашней армии, состоящее исключительно из эльфов. Захваченный городок был невелик, но богат. По законам военного времени победитель берет то, что захочет. Но когда «ястребы» начали его грабить, подошли основные силы. «Ястребам» был дан приказ прекратить мародерство.

— Да, припоминаю. Они хотели свою законную долю добычи. А им пригрозили трибуналом за грабеж. Элеас закрылся в городе, и потребовал отменить приказ, грозя перебить всех горожан.

— Да, именно так. Что было потом, знаешь?

— Армия взяла город после суточной осады. Мантахэйл был обезглавлен за неповиновение приказу. А «Диких ястребов» тогда всех уничтожили.

— Почти всех, — поправил Гилэстэл. — Когда армия вошла в город, некоторым удалось скрыться. Они стали изгнанниками в своей стране, преступниками вне закона.

— И что?

— Воины Элеаса Мантахэйла носили форму и оружие с отличительными знаками. В видениях Касильды есть эпизод — её похититель кидает в стену нож, на рукояти которого изображение пикирующего ястреба.

— Нож можно найти, украсть или купить.

— Я не договорил, Астид. Кроме снаряжения, метка ставилась на тело воина. Касильда помнит и её — тот же рисунок ястреба на груди её похитителя, точно напротив сердца. Именно под этим прозвищем он появляется на «птичьей арене» — Ястреб.

Астид сложил руки на груди.

— Ну, хорошо, теперь нам известно, кто её похититель и по совместительству папа Ригестайна. Что это дает сейчас?

— Многое. Индивидуумы, подобные ему, умеют делать лишь одно — драться. Где