в Эквадор, Перу, Японию, Индию, Южную Африку. Именно во время этих поездок я и начал наблюдать за птицами. Я был полным профаном в этой области и до сих пор им остаюсь. Как бы там ни было, но я планировал написать роман на основе моих наблюдений. Только эта книга так и не появилась на свет. Я не написал ни одного абзаца. Я не романист. И никогда им не был. Когда путешествия утомили меня и я вернулся домой, я стал интересоваться антиквариатом и в 1976 году купил тот самый антикварный магазин, который располагается сейчас под нами, это и дало мне стимул превратить длинную и не особенно захватывающую историю в короткий рассказ. Я написал «Кое-что о птицах» вскоре после того, как открыл магазин, предполагая, что этот рассказ станет первым в еще одном цикле, посвященном, в той или иной степени, птицам. Эта история была непохожа на все, что я писал прежде: многие могут счесть ее непонятной, экстравагантной, но, тем не менее, она оказалась ближе всего к невысказанной правде, чем остальное мое творчество. К моему величайшему разочарованию, все глянцевые журналы скопом отказались публиковать рассказ, рынок жанровой литературы был мне совершенно неизвестен, поэтому я разрешил моей подруге, игравшей тогда в местной панк-группе, напечатать его в журнале, который она издавала своими силами. Я благодарен судьбе за то, что с тех пор рассказ так часто переиздавали.

Б.П.: От лица всех читателей, обожающих «Кое-что о птицах», позвольте заявить вам, что мы бы многое отдали за цикл рассказов, построенных вокруг этой истории.

У.У.: О, я бросил писательское ремесло. «Кое-что о птицах» стал логическим завершением моей недолгой писательской карьеры и прекрасно справляется с этой задачей до сих пор, Бенджамин.

Мистер Уитли говорит:

– Ну что, вам понравилось интервью?

Уитли ниже ростом, чем Бен, но его не назовешь маленьким человеком: у него широкие, как у борца, плечи и грудь. Кожа бледная, а взгляд карих глаз сосредоточенный, внимательный и полный решимости. Темные, практически черные волосы изрядно поредели, но явных залысин не заметно. На нем твидовый пиджак, шерстяные брюки, вязаный жилет сливового цвета, белая рубашка и серо-голубой галстук-бабочка, который так плотно прижат к шее, словно это бинт, закрывающий рану. Во время интервью он улыбался. Улыбается и сейчас.

– Мистер Уитли, все было отлично. Я безмерно благодарен вам за возможность поговорить с автором моего любимого рассказа.

– Вы очень добры. – Уитли барабанит пальцами по обеденному столу, за которым они сидят, и, прищурившись, смотрит на Бена, словно пытается лучше разглядеть его. – Бенджамин, пока вы не ушли, я хочу вам кое-что дать.

Бен болтает в чашке остатки остывшего чая «Эрл Грей» и решает все же не допивать его. Бен встает одновременно с Уитли, проверяет в кармане телефон и диктофон.

– Ну что вы, мистер Уитли, вы и так были невероятно добры ко мне.

– Ерунда. Вы оказываете мне большую услугу вашим интервью. Я отниму у вас совсем немного времени. И не приму отказа. – Уитли продолжает что-то говорить и исчезает в одной из трех комнат, закрытые двери которых ведут в ярко освещенную и безупречно чистую столовую, являющуюся также и гостиной. В центре комнаты находится обеденный стол из темного мореного дерева, крышка стола держится на одной-единственной ножке, толстой, как телефонный столб. У общей с кухней стены – встроенный книжный шкаф, его полки заполнены до отказа, наверху на шкафу стоят вазы и канделябры. В дальней стене – прямоугольное панорамное окно, синие шторы раскрыты и поднимаются до самой кромки высокого потолка, где лепнина мешает их дальнейшему продвижению. С третьего этажа открывается вид на Данхэм-стрит, а когда Бен подходит к окну, он видит внизу красный свет от вывески антикварного магазина Уитли. Комната красиво и элегантно обставлена, в ней много антиквариата, но Бен этого не понимает, так как его представление о мебели и декоре ограничивается «Икеей», к тому же он отличается патологической неспособностью собрать что-либо сложнее тумбочки.

Дверь открывается, и появляется Уитли. В одной руке он держит конверт, а в другой зажат какой-то маленький, ярко-красный предмет.

– Надеюсь, вы будете снисходительны к чудачествам старика. – Он замолкает и обводит взглядом комнату. – Я был уверен, что купил упаковку маленьких бумажных пакетов. Но, наверное, ошибся. Бенджамин, вы уж простите, что у меня такая дырявая память. Мы можем купить пакет по пути отсюда. Как бы там ни было, я хочу дать вам это. Пожалуйста, вытяните руку.

– Что это?

Уитли осторожно кладет на ладонь Бена птичью голову. Голова маленькая, размером с полдолларовую монетку. Бен никогда в жизни не видел таких ярких красных перьев – только у живого существа оперение может быть таким блестящим, и на мгновение он ловит себя на мысли, что ему хочется либо погладить голову птицы и приласкать ее, либо выбросить, пока она его не клюнула. У головы вытянутый толстый желто-коричневый клюв. Длиной он как вся голова птицы от макушки до основания. По краю клюва растут короткие темные перья, точно такие же окружают глаза. Непроглядно черные зрачки птицы утопают в красных радужных оболочках, но не таких ярких, как перья.

– Спасибо вам, мистер Уитли. Даже не знаю, что и сказать. Она… она настоящая?

– Это голова андского эубукко, обитающего в северной части Южной Америки. Прелестное создание. В описании указывается, что его клюв имеет цвет слоновой кости. Кстати, он похож на рог, вам не кажется? Они питаются фруктами, но также поедают насекомых. Мне кажется, эта неистовая маленькая птичка лучше всего вам подходит, Бенджамин.

– Ничего себе. Спасибо. Но я не могу взять ее. Это уж слишком…

– Ерунда. Я настаиваю. – Он протягивает Бену конверт. – Приглашение на один из тех вечеров, которые я время от времени устраиваю здесь. Всего будет шестеро, включая нас с вами. Мероприятие состоится… ой, да… уже через три дня. Знаю, такие приглашения лучше вручать заранее. Дата, время, а также дополнительные инструкции – все в конверте. Вы должны принести с собой голову андского эубукко, Бенджамин. Она – ваш входной билет, без которого вас не пустят. – Уитли тихо посмеивается, и Бен не знает, шутит он или говорит серьезно.

Б.П.: В этом рассказе столько неопределенных моментов, оставляющих простор для различных трактовок. Давайте начнем с самого начала, со странной похоронной процессии в «Кое-что о птицах». Взрослый персонаж, мистер Х______, вероятно, отец одного из ребят, который не выдерживает и называет его «Папой».

У.У.: Да, конечно. «Папа, тут слишком жарко, чтобы надевать костюмы».

Б.П.: Эта реплика спрятана посреди