Ладно-ладненько.

Война войной, а обед – по расписанию. Или ужин. Пока Янычар возился со снаряжением, на улице стемнело.

Янычар заглянул в холодильник, прикинул, чего бы сейчас хотелось съесть, и решил, что ничего такого особого готовить не хочется. Ни картошку чистить, ни воду для макарон ставить. Полдюжины яиц и банки датской ветчины будет вполне достаточно.

Хлеба в доме не было. Были всяческие хлебцы, сухари, со специями и ароматизированные, но вот хлеба – хоть черного, хоть белого – в доме не было. И сразу захотелось хлеба. Теплого, с хрустящей коркой. Такой, что продают в магазине за углом.

Янычар даже некоторое время прикидывал – а не сходить ли? Не сбегать ли за хлебушком, пока люди еще не начали умирать на улицах? Это ведь недалеко – пять минут всего туда и обратно. И нарваться на вирус, сказал себе Янычар, разбивая точными ударами боевого ножа яйца на сковороду в кипящее масло. И на вирус – ладно, а вот на кого-нибудь из сбесившихся… Или просто на обезумевшую толпу паникующих.

Придется обойтись без хлеба, сказа себе Янычар. И заказать пиццу сюда в квартиру – тоже идея не из лучших. Обойдемся.

Янычар вдруг замер со сковородой в руке – черт, а ведь… ведь если он прав и завтра на Москву обрушится эпидемия, может случиться так, что он больше никогда не попробует ни свежего хлеба, ни пиццы, ни… ни много еще чего он не попробует. И не увидит. И не встретится.

Позвонить Наташе? Пригласить ее сюда, чтобы… Нет, оборвал свои мысли Янычар. С Наташей ему было неплохо, но это не стоило снижения собственных шансов на выживание.

Жить – дело индивидуальное. Если придется жрать кошек впоследствии, то одной кошки вряд ли хватит на него самого, на двоих – совсем ерунда.

Все, забыли о Наташе. Кто это вообще такая? Набор звуков. Шесть букв, шесть звуков. И все. И забыли. И забыли, я сказал!

Янычар поставил сковороду прямо на письменный стол, на зеленое сукно. Неужели попортится матерьяльчик? Что вы говорите? Какой ужас.

Открыл консервную банку, нарезал ветчину прямо в ней. Хотел и есть ножом – тактическим агрегатом с вороненым лезвием, но решил, что свинствовать не стоит. Ему, может, в квартире еще жить несколько месяцев.

Янычар сходил на кухню, потом снова вернулся туда за пивом и кетчупом. Подумал, решил, что все принесено, и сел в кресло. В холодильнике еще была икра и прочие деликатесы, но их трогать пока не хотелось. Вот когда завтра все начнется, а Янычар останется живым, вот тогда…

На улице кто-то закричал.

Женщина. Она вопила пронзительно, пытаясь выкрикивать какие-то слова, но получался только визг.

Нужно было закрыть балконную дверь, с укором напомнил себе Янычар. Он не стал сразу включать кондиционер, решил, что открытой балконной двери хватит. И теперь нужно было понять – идти глянуть с балкона вниз, пытаясь рассмотреть, что же там происходит и почему женщина кричит, или не его это дело.

Кричать мог кто угодно и сколько угодно, Янычара это не трогало, но вдруг все-таки уже началось? Он почему-то решил, что это будет происходит завтра и засветло, а ведь на самом деле вирусу наплевать на рассуждения и планы бывшего убийцы на службе у государства. Вирус вообще, может, собирался начать убийства в Москве именно с Янычара. Или вообще все было затеяно только ради этого убийства.

Янычар хмыкнул. Манией величия он никогда не страдал, психолог даже как-то указал в его карточке, что пациент сознательно занижает свою самооценку. Но убивать это не мешало, дисциплине где-то как-то даже способствовало, Старый хозяин пожурил верного пса, сказал, что себя нужно ценить…

Но не настолько же, чтобы верить в свою исключительность. Достаточно того, что он верит в свою неуязвимость для вируса. Вполне достаточно.

Янычар взял банку чешского пива, вывалил на финский хлебец кусок датской ветчины и вышел на балкон.

Фонари на улице внизу горели. Было немного прохладно, но не зябко. Хорошая осенняя погода. Нужно будет вытащить на балкон кресло-качалку и посидеть с пивом, укрыв ноги пледом. Как-то Янычара на одном задании здорово попортили конкуренты, Старый хозяин проследил, чтобы его подлатали качественно, а потом отправил на курорт в горы. Вечерами выздоравливающих отправляли на веранду подышать свежим воздухом. Без пива, правда.

И этого тоже больше никогда не будет, пробормотал Янычар. И такого спокойного вечера в засыпающем городе тоже больше не будет. Черные клубы дыма, мечущиеся стаи озверевших людей, кровь, вопли, звуки выстрелов – это будет наверняка, а покоя – не будет. И относительно свежего воздуха…

Женщина закричала снова.

Янычар оперся о перила балкона и посмотрел вниз. На противоположной стороне улицы шевелились три или четыре тени. «Не нужно! – кричала женщина. – Николай, не нужно!.. Я прошу тебя, Николай!»

Мужчины дрались молча, было слышно только тяжелое дыхание и глухие удары. Видать, серьезно дерутся, прикинул Янычар. Иначе бы драка долго не тянулась, да и неслись бы вопли типа: «да ты… да я… да какого хрена…»

Людям оставалось жить меньше суток. Они могли видеть по телевизору то же самое, что видел Янычар, только он сделал правильные выводы, а они… Драка на самом краю жизни – это да, это по-нашему…

– Коля! – истошно закричала женщина. – Коля!

Драка закончилась, один силуэт медленно сползал вдоль фонарного столба на асфальт, второй нетвердой походной удалялся к перекрестку, в сторону магазина, в который Янычар так и не решился сходить за хлебом. Женщина пыталась поддержать падающего, но у нее это плохо получалось.

Даже до десятого этажа доносился странный клокочущий звук.

А ведь беднягу убили, понял Янычар. Перерезали горло, сейчас наверняка из разреза течет, пузырясь, кровь. Серьезная драка. Прямо напротив элитного дома, охрана которого в принципе должна была уже давно вмешаться. Но не вмешалась, что показательно.

Женщина перестала кричать и тихо что-то скулила, опустившись на колени. Янычар доел бутерброд, запил его большим глотком пива и медленно двинулся по балкону, опоясывающему половину дома.

Москва выглядела обычно. Горели фонари, мельтешили огни реклам, с воем неслись троллейбусы, истошно взревел байк под каким-то сумасшедшим «спортОм». Все как обычно.

Янычар задрал голову. В это время над Москвой обычно летает много самолетов. Сегодня… Сегодня их пока не видно. Хотя не исключено, что Янычар просто не вовремя стал рассматривать небосклон. Может, сейчас пауза в расписании рейсов.

И летят к Москве авиалайнеры, битком набитые трупами, или зараженными, или просто с вирусом, о присутствии которого еще никто не догадывается. Как-то же попадет вирус сюда. Быстрее всего на самолете. Если не на обычном рейсовом, так на чартерном или частном, отправленном сердобольным папашей, чтобы вывезти свое чадо из Британии, где оно получало нормальное европейское образование, а не училось в Рашке, вузы которой для нормальных людей не подходят.