представляли ничего серьёзного, лишь ушибы, да истощение. Рацион в купе с местной атмосферой Крематории были далеки от курортных, а если учесть, что оба эспера провели всю жизнь внутри её стен, то даже удивительно, что отрастили такие крепкие морды. После осмотра всё что они хотели: нормально пожрать. Теперь рядом с этими здоровяками стояло по десять опустевших мисок, в которых ранее была каша с мясом. Местный кок только и успевал в шоке приносить новые порции, поглядывая на братьев, как на чудовищ.

Что до Елизаветы…

Красноволосая до сих пор была слаба. Ошейник с неё, разумеется, я не снимал и остальным запретил. Неизвестно: что взбредёт в голову барышне, стоит ей почувствовать силу. Пусть Медведев сам с ней разбирается. По заключению целителя всё было скверно. Как оказалось, у девахи не только ушибы, треснутые кости, но и множественные нарушения в работе организма. Если простым языком, она была отравлена и во время нашего побега могла отбросить коньки в любой момент. Яд вывели, здоровье поправили, но даже так, это не конец. Последним из слов целителя стало то, от чего я скривился, пожалев о своих ранних мыслях об охране тюрьмы. Ведь не хотел убивать их. Они — служаки. Работники, выполнявшие приказ. Вот только кто-то из этих сволочей творил в стенах тюрьмы настоящую дичь. Беспредел. Внутренние органы таза Елизаветы ни раз и ни два страдали от ран. Её насиловали. То, что это были не зэки, меня заверили братья, когда почувствовали мою ауру ярости. Два мордоворота, сила которых поражала воображение, дрожали и боялись меня до усрачки. Впрочем, не только они, но и все те, кто находился в лазарете субмарины.

Во избежание насильственных эксцессов Крематория была поделена на женские блоки и мужские. Они не пересекались и никак не контактировали, а это значило: насиловали женщин охранники, либо же другие работники тюрьмы.

Да, я — вампир. Человеческая жизнь для меня — пшик. Но пусть я — выродок и создание тьмы, стоявшее по колено в крови, убивая каждого, кто желал забрать мою жизнь. Однако даже у нас, чудовищ существовали свои маяки и границы принципов. Я — Беррада, линчеватель, Первородный, личный ученик Валекора и графа Бертольда, никогда не опускался до подобного. Убить? Да. Испить крови? Тоже да. Но не насиловать. Это удел трусов, слабаков, мразей и ублюдков. Подобным нет места ни в одном из миров!

Именно поэтому, смотря на слабую девчонку, медленно и с трудом поедавшую приготовленный коком суп, я крепко сжимал челюсть, слушая стенания Марвина.

— Не «нет», а «да», Марвин, — повернул я голову, взглянув на старика. — Ты заберешь близнецов с собой. Уверен, твоего жизненного опыта хватит, чтобы направить их и научить жить в этом мире. Ты хотел на острова? Вот, отличная идея. Там они смогут заняться собой и понять окружение. Найти своё место в мире и осознать себя.

— Наш отец… — подал голос Реджинальд, подняв на меня глаза.

— Я помню о нашем уговоре, — поднял я руку, обрывая его. — Но поиски подождут. Тебе с братом нужно открыть глаза и понять, что вы больше не в Крематории. Вокруг вас нет грязных, жарких стен, а рука охранника более не подаст баланду. Вы — свободны. И это не только хорошо, но и плохо. Вы не знаете законов. Не обладаете знаниями. Вы — чистый лист.

— Надо учиться, — кивнул Рональд, не отрываясь от миски. — Призрак говорить правильно. Мы найти отца, когда понять мир.

— Именно, — указал я пальцем на него. — И старик Марвин в этом поможет.

— НЕТ! — вспыхнул Марвин, ударив кулаками по столу. — Я не нанимался в няньки, Призрак! Я отдал тебе долг! Помог с двумя идиотами, решившими тебя поймать! Помог сбежать из сраной Крематории! На этом всё!

— Да? — протянул я, хмыкнув на его возмущённый настрой. От крика старика братья перестали есть, а Елизавета вздрогнула. — И тебя ничего не переубедит?

— НИЧЕГО! — отрезал старикан и, взмахнув рукой, уже набрал воздух в грудь для очередной тирады.

— Вальц, — со всё той же ухмылкой сказал я.

Марвин мгновенно сдулся. Глаза неверяще расширились, грозясь вылезти из орбит, а верхняя губа задрожала.

— Ты лжёшь, малец, — прохрипел он. — Этого ублюдка даже я найти не смог.

— А я и не искал, — пожал в ответ плечами. — На одном из заданий в Орлеонтане наткнулся на информацию о нём. Твой ненаглядный Вальц перешёл дорогу теневому клану, с которым мне довелось пересечься. Ну, а дальше ты и сам всё знаешь. Деньги, сталь у горла и ответы на вопросы.

— Где он? — присел Марвин обратно, вперив в меня горящий праведной яростью взгляд.

Я такой только у Героев из Брилии видел. Фанатиков, видевших только цель и более ничего. Впрочем, я мог понять Марвина, ведь этот Вальц, когда-то был его соратником и лучшим другом. Другом, что предал его и бросил в последний момент. Именно из-за него старикан залез в кучу долгов. И не только ко мне.

— Займись близнецами, — взяв алюминиевую кружку, я сделал глоток остывшего чая. — Натаскай их, как сможешь. Представь, что они — твои родные дети.

Старик на это криво ухмыльнулся, а я продолжил:

— Обучи, расскажи об укладе, правилах и законах. И когда я приду за ними, — посмотрел на внимательно слушавших братьев. — То расскажу тебе, где искать Вальца. Даже более того, я помогу тебе его убить.

— Мне не нужна помощь! — рявкнул Марвин. — Только место, где затаилась эта подлая сука!

— Поверь, — вновь отхлебнул я чая. — Там, куда эта падаль засела, тебе нужна будет помощь. А уж если её окажу не только я, но и два Ментала телекинезера S-ранга, — указал кружкой на близнецов, а услышавший мои слова кок, зашедший с новой порцией каши, вздрогнул и побледнел. — То это будет плёвое дело. Мы раздавим Вальца и всех тех, кто за ним стоит.

Марвин нахмурился, зажевал губы. Несколько секунд молчал, затем протяжно выдохнул, ответив:

— Умеешь же ты уламывать, шкет. Небось баб у тебя вагон и тележка. Хорошо! — сдался он и посмотрел на близнецов. — Значит так, ваши имена я хрен выговорю, слишком длинные, — близнецы на его слова переглянулись. — А поэтому, ты, — указал старикан пальцем на одного из них. — Будешь Ронни,