— Ты шаришь в электронике? — спросил один зэк у другого.

— Не, я только по взрывам.

— А я повар. Бывший.

— Водила.

— Актёр.

Все взглянули на мужика с носом картошкой, подбородком в виде задницы и ростом с полторашку.

— Порноактёр, — кашлянул он в кулак.

— Ясно. Техника нет, — прищурил я взгляд, поднявшись на платформу лифта.

Глазам открылась необъятная темнота, освещаемая мерцающими пыльными лампами. Допрыгнуть не выйдет. Взобраться по стене? Можно. Но не с полудохлой девкой на плече. Так она точно откинется. Лебёдка тоже не вариант. Охрана на поверхности вместе с тем дедом несомненно в боеготовности. Ко всему прочему, неизвестно: сколько уже народа ожидает нас снаружи. Первую толпу нашей гоп-команды сразу же выкосят, тут к блядогадалке не ходи. А отбиваться от толпы героев одному, ещё с ношей на плече — околосмертная авантюра. М-да, дилемма, мать его. В данных Святослава об аварийном отключении лифта не было ни слова. Неужели шкет не продумал подобный момент? Раз так, то это косяк. А значит, вытрясу с него кругленькую сумму. Если выживу.

Пока я ускоренно размышлял, решая всё-таки попробовать подключить лифт к электропитанию собственными силами, как неожиданно, крематорские сидельцы всколыхнулись. Я оторвал взгляд от темноты шахты, посмотрев на тех, кто уверенно направлялся прямо ко мне.

— Охереть, братьев тоже освободили…

— Так всех освободили, дебил!

— А где они были-то?

Расталкивая плечами и не обращая внимания на галдёж, двое широкоплечих мужиков отделились от толпы. Частично рваная, помятая тюремная форма, оранжевый цвет которой покрывали масляные следы. Оба лысые, диковатые на вид и похожие, как две капли воды. Увидишь таких в подворотне и примешь за отпетых головорезов. Как оказалось, на их одежде были не маслянистые следы, как я подумал, а кровь. Засохшая, запекшаяся кровь.

— Пиздец…

— Это чё, башка Гюнтера, что ли?!

— Вот и доигрался начальник…

Подойдя к платформе подъёмника, два крепких близнеца посмотрели на меня сверху-вниз, а затем один из них, нёсший в руке криво оторванную голову, пробасил:

— Мы слышать о тебе, Призрак. Мы идти. Поднять железо.

Я смотрел ему в глаза, понимая, что эти два мордоворота прикончили начальника тюрьмы, что после импровизированного бунта скрывался в подземелье. Искать его не было времени, а потому я забил. Не за этим я спускался в Крематорию:

— Как я понял, в спину нам не ударят? — указал я подбородком на оторванную башку того самого Гюнтера.

Близнецы переглянулись и кивнули с довольными рожами, а после встали по бокам подъёмника. Тот, что держал голову, снял с себя верх формы, оголив татуированный мощный торс с волосатой грудью, после чего положил свой трофей внутрь и привязал к штанам, как сумку. Может, у него фетиш такой? Головы оторванные коллекционировать. Ну, не мне его судить. Я-то трусики собираю. У каждого свои тараканы в голове.

Меня больше удивляло, что хоть в скудной, но имеющей место быть базе данных Святослава о сидящих здесь зэках, не обнаружил ни одного упоминания об этих двух громилах. И раз за нашими спинами больше не осталось охраны, а начальник тюрьмы и его замы сдохли, то это поднимало ещё больше вопросов, ведь последние были S-ранга. Как эти два мордоворота, что двух слов связать не могут, уничтожили их?!

В следующий миг я почувствовал лёгкий укол опасности. Надо же, а они сильны. Я смотрел, как близнецов полностью объял тёмно-фиолетовый туман. Только полыхающие янтарные глаза, что у одного, что у второго, виднелись внутри. Да и сам туман… Это был не Покров. Чистая, незамутнённая сила эспера. Значит, менталы S-ранга. Превосходно.

Платформа подъёмника вздрогнула. Раздался скрежет. Толпа зеков вмиг всё поняла, и часть ринулись к нам. Забившись, как кильки в банке, мы резко оторвались от земли, рванув к поверхности.

— Кто они? — спросил я у щуплого парня, что называл меня боссом, и указал кивком на близнецов.

— Братья Крэй, — ответил тот сухим тоном и, видя моё непонимание, пояснил: — Я многого не знаю, Босс. Только то, что они уже давно чалятся здесь.

— Чалятся? Ха-ха-ха! — заголосил дед, теснившийся рядом, поглядывая на двух старых кошёлок-зэчек. — Близнецы родились здесь, шкет! Вон, притащили одну из таких вот барышень, а она возьми и окотись!

— Да хорош свистеть, Дзюбич! — скривился поц. — Никто беременную не посадил бы в Крематорию!

— Ага, не посадил! — оскалил дед кривые жёлтые зубы. — А ещё говорят, что император радугой срёт, а все собравшиеся здесь невиновны!

— Я точно невиновен! Ха-ха!

— Как и я!

— Да я, вообще, мимо проходил!

Свистящий звук со скрежетом металла поглотили смех зэков, а я по-новому взглянул на братьев-мордоворотов. Если старик не врал, то теперь их ненависть к начальнику тюрьмы мне понятна. Да и их странная манера общения. Вряд ли здесь кто-то занимался их образованием, небось забросили обоих в одну камеру-одиночку, не зная: что с ними делать. Насколько же должна была быть подобная злоба у двух мальчишек, чтобы вместо желания вырваться на свободу, они ринулись убивать своего пленителя.

Напряжение нарастало. Ощущалось в горячем воздухе, в дыхании окружавшего меня мяса. Их сердца стучали, подобно барабанам войны. Кулаки сжимались. Глаза лихорадочно искали белый свет. Кабина лифта остановилась, толпа ринулась к дверям, а я посмотрел на двух близнецов, покрытых дымом силы.

— Прям, как джинны, мать их, — хмыкнул я и произнёс: — Один из вас может заняться лифтом, чтобы поднять остальных?

Они переглянулись. Тот, который привязал к себе башку начальника тюрьмы, вышел вперёд и встал сбоку.

— Я — прикрыть. Призрак дать месть и свобода.

— А я поднять других. — ответил второй.

— Хорошо. — сказал я и взглянул на ворота шахты.

За ними уже ждёт госпожа Смерть, дабы собрать сегодня урожай. Не только заключённые погибнут, но и бойцы по ту сторону баррикад. Одни готовы сразиться за свободу, шанс выжить. Вторые — за установленный порядок, выполнение приказа. На чьей же стороне сегодня окажется фортуна?

— Даже если мы все умрём, это случится на поверхности, — подбодрил я заключённых.

— Согласен!

— Покажем имперским собакам, что крематорских псов не удержат даже цепи!

— За свободу, ребзя!

— Вперёд! — гаркнул я. — К свету, сучьи дети! Порвите их на куски!

Зэки бросились вперёд. Стоило им выбить ворота, как на них направили стволы. Через мегафон прозвучал грубый голос того самого