Клятва на испытательный срок — да где это видано? Благо этот Евгений, или как он представился — Жех Коб, сам срок назвал — два года. И причину объяснил — раньше результата видно не будет. Земля, чтоб от нее отдача была — времени требует, а он той землицы и не видел еще. В этот сезон, значит, осмотримся и приладимся, а на следующий год уже и спрос учинить можно. Так будет честно и по отношению к работодателю, и к нему, Жеху.

Точное определение Ольга дала этому мужчине — правильный.

В первые три месяца от жалования отказался — только прокорм попросил, и то ради того, чтобы на мелочи от дела не отвлекаться. Заботливая помощница попыталась был возразить, да куда там. Отмахнулся. Да так на Ольгу цыкнул, что любо-дорого. Она, дескать, не птица-хлопотуша, а он не птенец — опекать его. Харч обещали, дом обещали. Кузнечная справа у него своя. Голова завсегда на плечах и руки не отвалились. Чего еще нужно? Ольга и ее подруга явно имели свое мнение на этот счет, но Жех по столу пристукнул легонько и сказал тихо:

— Прения закрыты, девоньки. Клятву его благородие при́нял — больше гутарить не о чем. Исчерпали тему. — И к Ольге: — показывай, хозяйка фронт работ.

Раим порадовался тогда, что разумница Ольга ни разу не поставила его в ситуацию, когда пришлось бы вот так обрубить — дистанцию держала филигранно. Жех для нее свой хотя и знала его три часа, а свой. И это единственное, что не нравилось лавэ в новом знакомце.

Мда, характер у мужчины имеется. И обращение это — ваше благородие — Раиму понравилось. Емкое. Правда, был в интонациях кузнеца какой-то подтекст непонятный, а все равно — красиво.

Чтобы добраться до хутора пришлось нанять особенную повозку — спасибо Миту, он присоветовал. Нужно же было инвентарь нового работника забрать, пока не растащили. Ольга тогда определила сей транспорт, как грузопассажирский. Место под поклажу обеспечивалось в том числе за счет удобства седоков.

Как же Ольге было неловко, когда она поняла, что Раим Сюрпризович собрался доехать до крепости с ними. В этом самом тарантасе, запряженном парой вялых тирлов. Евгению Семеновичу подобная демократия тоже была удивительна, хотя за сегодняшний день он наудивлялся едва ли не больше, чем в тот, самый первый, когда осознал себя в новом мире. Только Пашку все устраивало и ничего не смущало — его компания начальства нисколько не стесняла. Повезло Пашке с наставником, ух, как повезло! Классный мужик. И офицер сто́ящий. За субординацию не прячется, хотя чины имеет ого какие. Другого тёть Оля и уважать бы не стала. И он, Пашка, не стал бы. Даже ради Тыри.

Может, от неловкости, а может — от усталости — ехали молча. Каждому было о чем подумать. Где-то на полпути занервничала Ольга.

Плакала щена.

Тыря скучала так отчаянно и обижалась так горько, что у Оли едва ли слезы не брызнули. И это на таком расстоянии! Если бы раньше услышала — не сдюжила бы, все бросила, бегом бы помчалась утешать деточку. И гори все гаром. Так оно, делить эмоции на двоих, когда детское горе малышки отзывается вполне взрослой болью в сердце. Следом скуксился от сочувствия Пашка. Тыря тоже их услышала.

И паразитка наддала страданий.

— Тррыыы. Тррыыыы. Трррыыыыыы… — на одной ноте скулила щена. — Бросили. Забыли. Одну-у. Злые-нехорошие. Не буду любить. Не будуу-у…

И не объяснишь обиженной зверуше, что никак они не могут сейчас вернуться. Совсем никак. Нужно устроить Евгения Семеныча на хуторе.

Пожалуй, это был первый случай, когда Ольга сама потянулась мыслью к Раиму. Напрямую, без посредничества Свапа. Раим откликнулся с удивлением.

— Не сочтите за наглость и настырность, но можно нам с Павлом Тырю с собой на хутор? Вас высадим, а ее заберем, — умоляла Ольга. — Пожалуйста! Иначе она нам весь вечер покоя не даст — страдать будет. Учует, что вы вернулись, а мы нет — всем вокруг достанется. А по хутору выбегается и успокоится. И Свап заодно отдохнет, — добавила заискивающе.

— А земляк ваш не испугается?

Большой странноватой собаки? Ничего, в сторонке постоит. Тыре не до него будет — ждет Ольгу и Пашку знатный скандал. А тож.

Оля слегка выдохнула — принципиальных возражений Бигбоссыч, похоже, не имел. Рано обрадовалась.

— А с возницей и его тирлами как? Тирлов-то пушистая наружность вашей хулиганки не обманет, они нгурула учуют в любой ипостаси.

Ольга сникла — резоны начальства были ей понятны.

Чужих тирлов пугать — последнее дело. А возница! Еще одну волну слухов-ужастиков про нгурулов в народ пустить? Это Агаву, бедолаге, выбора не оставили. Уж на что хуторянин привычен к мысли о нгурулах, и то страху натерпелся при первой встрече с маленькой Тырей. А что будет с горожанином? Да и Тыря в собачьей форме — существо для этого мира неведомое. Пусть, на Ольгин взгляд, и милота несусветная, а все признаки хищника имеются. Собаконька любимая.

— Так можно? Тырю с собой?

Раим дрогнул вновь.

Не то, чтобы ему хотелось сделать помощнице приятно — хватит на сегодня. И на полгода вперед. Хотелось избавиться от свербящего раздражения Свапа — замучился грозный вожак нянькаться с неугомонной шмакодявкой, пока двуногие по своим делам носятся, и страдать в одиночку больше не намерен, вот! Раиму, волей-неволей, а пришлось принять «на грудь» неудовольствие издерганного партнера. Как будто ему своей досады мало! Поэтому (да-да, только поэтому) лавэ уступил. И даже нашел выход: Ольга и Павел отпускают извозчика и дают знать через Свапа, что добрались. А Тырю он, по великой милости своей, проведет через подпространство. Сразу на хутор. Ориентир — колодец.

— Не тяжело вам будет? — Искренне обеспокоилась Ольга. А как не обеспокоится? Утром начальник покинул крепость своим ходом, через подпространство. Расход энергии? Расход! Потом больше часа невидимый за ними таскался. Тоже, надо полагать, поиздержался магически. Да неужто великий лавэ трюхал бы в этом не очень чистом тарантасе, сидя на лавке-жердочке, если бы мог перенестись в крепость быстро и комфортно?

От чего-то на душе лавэ потеплело.

— Нет, дорогая, не беспокойтесь. Меня Тыря перенесет, я только помогу ей слегка, с пути не сбиться. Главное — за ворота ее вывести и вектор задать. И на возвращение сил хватит — отдохнул немного.

Было в этом решении еще одно смысловое дно — появится лавэ на хуторе — вот вам прямое одобрение действий управляющей и негласная поддержка Жеху со стороны самого Попечителя! Чем плохо?

Ольга задумалась — даже мысли свои закрыть не попыталась.

Как много ей сейчас предстоит принимать решений, чтобы устроить Семеныча. Да все спонтанно и экспромтом. Сегодня ладно, сегодня день к концу. А завтра? Опять из крепости уходить и на неудовольствие лавэ нарываться? Тырю мучить? Связь нужна. Хоть какая-нибудь. Где они, мобильники из ее прошлой жизни? Эх, Ольге бы хоть кнопочный бабушкофон! Штук пять. Да бог с ними, с телефонами. Хотя бы такую штучку для переноса записочек, как у лавэ, которую он за обшлагом рукава таскает. Почта, которая всегда с собой.