— Можно еще вопрос? — Ольга вдруг «раскушала» прелести ментальной болтовни и вовсю пользовалась. — Эти ваши «письмошники» трудно приобрести?

— Почтовые артефакты? — не сразу понял Раим. — Зачем вам?

— Для связи, разумеется. — Ольга пожала плечами. Не набегаешься из крепости на каждый чих, а у нее теперь Семеныч считай, один на один с хутором. И Сима. И Пашка с Митом. Да и сам лавэ, в конце концов.

Ольга уже устала от своей беспомощности — куда ни ткнись, всюду нужна поддержка начальства. Становой хребет ее жизни, блин-компот!

— Понимаю. — Лавэ немного подумал и решился: — могу попробовать сотворить. А носителями уж сами озаботьтесь. — И показал свой. Ольга в который раз поразилась сходству этой штучки с портсигаром на три дамских сигаретки.

— Предпочтительный материал? — уточнила обрадованная Оля. Золото, как на агрегате лавэ, она не потянет.

— Кость или металл.

Оля азартно подняла бровки и затеребила придремавшего в тишине Кобзаря.

— Семеныч, потом поспишь. Глянь сюда. Вот такой футлярчик сладить сможешь?

Старый коваль прищурился на изящную вещицу в аристократических пальцах благородия. Тонкая работа, и гравировка такая строгая.

— Я тебе что, Фаберже, что ли? — Евгений выразительно пнул ногой увесистый молоток. И добавил задумчиво: — если только из меди да чеканкой попробовать.

— Да хоть из жестянки и пассатижами. Возьмешься?

— Материал?

— Семеныч! Находка ты моя! Лучшую кастрюлю тебе с кухни приволоку! А быстро сделаешь? Пять штук?

— От дурищща! Дай хоть осмотреться!

— Да, Ольга, — вмешался Раим и не думая скрывать веселья, — стоит ли торопиться?

Ну, госпожа туэ, ну нахалка! Пять штук! Почтовик из кастрюли! Обхохочешься.

Ты будешь великим артефактором, лавэ Шенол!

Мир всегда не такой, как ты о нем думаешь

Все случилось, как и планировалось. Доехали, разгрузились у обочины напротив, отправили извозчика в обратный путь.

Бигбоссыч, как и договаривались, доставил Тырюху к колодцу. Понаблюдал пять минут за истеричеки-эпическим воссоединением «семейства», убедился, что Тыря на стоящего в сторонке Семеныча внимания не обращает и сосредоточился на игривой борьбе Павла и щены. Лицо, как каменное — ни удовольствия от звенящей жизнерадостности зверуши, которая повизгивала от избытка чувств и счастья, ни мало-мальской досады. Как есть — экспонат в заведении мадам Тюссо. (Прим. автора: имеется в виду музей восковых фигур мадам Тюссо). Хутор как вымер — золотые галуны наездника распугали народ, как святая вода нечистую силу. Оля тоже куда-нибудь заныкалась бы — этот лавэ так отличался от того, которого полчаса назад она впустила в крепость через свою караулку, чтоб не возиться с открыванием ворот. И куда девалось былое добродушие? Еще полчаса назад он ощущался человеком, а сейчас — скала! Если только скалы бывают говорящими:

— Ольга, я знаю, что у вас громадье планов, но их придется воплощать без вашего присутствия. Этот ваш Жех — бывалый человек, найдет способ не тратить время впустую. Просто поставьте ему задачу. — Раим, видя, что Оля собирается прекословить, наподдал стали в голос. — И не спорьте — не обсуждается. Щена ваша совсем от рук отбилась.

— При чем здесь щена? — Ольга совсем запуталась в логике начальства. — Тыря — послушная девочка! Просто она еще ребенок!

— Туря — послушная девочка только рядом с вами! И только потому, что вы от нее совсем ничего не требуете. При вас она не то что Павла, Свапа пытается игнорировать! Поэтому, Павел займется характером нгурулы. Без вас.

— Но…

— Не возражаю, если он вернется завтра на хутор и возьмет с собой вашу хулиганку. Как я убедился, Туря отлично ходит на это расстояние с пассажиром. С одним пассажиром, Оля, а не с двумя! — хлопнуло разорванное пространство, короткий шаг и Раим Сатрапыч исчез. Видимо, возражения со стороны Ольги не предполагались. «Ну, это он зря так думает», — сердилась Ольга, — «еще не вечер»…

С обустройством Жеха сладилось просто. Куда идти госпоже управляющей, чтобы узнать, какое жилье из пустующих занять можно? Конечно, туда, где ее уже приняли с толком и почтением…

— Коваля вам привезла, уважаемый Ажур. Разместить бы надо. И хорошо бы поближе к мастерской пустующую хатку сыскать. Присоветуйте что-нибудь, не откажите!

— Да пошто пустующую искать, госпожа? Пусть тут поселяется! — дедок притопнул ногой по циновке. — Места хватит, когда-то в этом дому пятеро жили. И дочка моя, Наяна, не рухлядь еще — достанет сил одного парня обиходить. — Глаза Ажура посверкивали интересом и азартом из-под набрякших мятых век. Не-ет, нового человека от себя отпускать никто не собирается! Он бы и плату за постой не брал (потому как почет), но раз дают — зачем отказываться? И без почета обошелся бы. У него, деда Ажура, этого добра — Агаву до смерти не заслужить! Деда Ажура влекли новости и перемены! За столько десятилетий свежий человек в поселении — это понимать надо! И не господарики залетные, к коим с расспросами не посунешься, а ровня.

Евгений Семеныч с поклоном поблагодарил.

С дедом Ажуром они скорешились на раз. Дедусь стар-стар, но интерес к жизни сберег и в будущее смотреть не разучился. Да и старый Кобзарь ему под стать — лишь с виду молод, а по годам так и постарше, пожалуй. И оба из той породы людей, которым не все равно. У дедуся прямых наследников не осталось, так у него весь хутор в родне — есть за кого переживать. А Семеныч… А что Семеныч? У него мировоззрение с воспитанием коллективизмом промаркированы и привычка брать ответственность на себя не отмерла еще. Рыбак рыбака, как говорится…

Постояльца увели за загородку, а Ольга с удовольствием отметила, что нитки, купленные ею утром и доставленные Агавом, пошли в дело без промедления — на станочке Наяны уже красовался зачин нового изделия. Циновка обещала выйти нарядной. Ольга кинулась к хозяйке — обсудить идею ковриков на продажу — и упустила контроль над ситуацией. Семеныч, что называется, взялся за гуж. Мужика понять можно — осмотрелся по-быстрому, степень, обнищания (читай — разрухи) оценил и перешел в рабочий режим — потащил старика кузню смотреть.

Ужин потом — в корчме плотно поснедал. Баня потом — в кузнях чисто не бывает, да и попотеть придется, это уж как бог свят. Надо же инвентарь сразу к месту определить. Когда дед Ажур успел напеть ковалю про сита дырявые и дефицит ведер, Оля так и не поняла. Зато бывалый партиец — опыт не пропьешь и по мирам не размотаешь — из бормотания старика выцепил главное: вот-вот, чуть ли не завтра, в крепость — наипервейшую головную боль новой подруги, вернется основной контингент служащих. А крепость-то военная. Евгений Семенович много лет с людьми работал, умел читать скрытое — тревожило это самое возвращение местного аксакала, ох как тревожило. Значит — и для Ольги нервотрепка грядет, а она, заботушка неугомонная, все планы обсуждать лезет. Как будто он сам без глаз и мозгов.