Еда оказалась не так плоха, но после завтрака пришлось тащиться к Дирваеху, в темную комнату на первом этаже, где в шкафах и сундуках хранились книги, свитки и таблички, а места для ученических столов было очень мало. Вирак, только покончивший с разминкой, явился прямо сюда, и бросил на Джадию ненавидящий взгляд.

– Итак, друзья мои, – произнес наставник, глядя на четырех мальчишек и одну девчонку поверх аристократического носа, наверняка имевшего среди предков не только королей, но и кого покруче. – Кто готов рассказать мне о гербах с территорий, занимаемых королевством Тегара и княжеством Орат, иначе говоря, Среднего Запада?

Мастер Дирваех забивал их головы всякой ненужной, на взгляд Джадии, требухой – обычаями диких орков и грязных гоблинов, повадками чудовищ вроде василисков и грифонов, правилами рыболовства на Радужных островах и торговыми уставами свободных городов; ныне он терзал их геральдикой.

Отвечать досталось Сати, маленькому и молчаливому парнишке родом из Дельты. Потом вызвали Вирака, и ему достался вопрос насчет того, как формируются гербы бастардов в разных частях мира. Джадии выпало рассказывать о цеховых значках, и пришлось хорошенько вспотеть, чтобы вспомнить их все.

Наставник был неумолим, он требовал абсолютной точности, и малейшая ошибка приводила к тому, что приходилось отвечать заново. Ученики это знали, и по вечерам, перед сном, зубрили до изнеможения, до того, что закорючки какого-нибудь гоблинского алфавита начинали являться по ночам.

– Ну что же, можно сказать, что мы на сегодня закончили, иначе говоря, вы свободны, – сказал мастер Дирваех, когда время подошло к полудню, а вчерашнее задание сменилось новым, столь же объемным и сложным.

Слово «свободны» означало лишь то, что ученикам предстояло перебраться в подвал, туда, где царил мастер Варгривз, а изучались вещи несколько более интересные – как изготовлять и смешивать яды, как их применять, какие есть одурманивающие и веселящие травы и минералы.

На данный момент, после шести месяцев занятий, Джадия смогла бы соорудить убийственную отраву из того, что можно купить на обычном рынке, и сумела бы прикончить эльфа, если бы остроухий дал ей возможность подойти на секундочку к своей тарелке.

– Ну что, сегодня мы проверим, на что годятся ваши эликсиры из разряда быстрой смерти, а для этого мы испытаем их на живых существах, во многом схожих с человеком, – вещал наставник тонким голосом, прохаживаясь вдоль стены, а на его столе хрюкали в клетке пять розовых поросят.

Вылитая из пузырька Утрака жидкость сделала воду в блюдечке светло-сиреневой, и свин, понюхав, отказался ее пить – неудача, жертва не должна почуять изменения вкуса или запаха. Состав Сати оказался бесцветным, а отведавший его поросенок сделал два шага и рухнул, из пасти животного полезла пена.

Джадия вспомнила, как ей было плохо, когда она в первый раз увидела чужую смерть – мастер Чако хладнокровно убил собаку, обычного лопоухого песика, запросто перерезал ему глотку так, что кровь хлынула потоком. Мальчишки тогда дружно побледнели, Вирак не выдержал, отвернулся, а перед глазами у девочки помутилось.

Ее привели в себя, и заставили собственной рукой лишить жизни следующую собаку. На крики, визг и протесты никто не обратил внимания, ее наказали, и так жестоко, как не наказывали никогда больше.

Затем Джадия привыкла не только без содрогания глядеть на чужую смерть, но и на то, как отлетает чужая душа в результате ее собственных усилий, тычка ножом или попавшей в цель метательной иглы.

– Очень хорошо, – в устах мастера Варгривза эти два слова были высшей похвалой. – Теперь посмотрим, чего добилась наша леди… так, он пьет, но почему-то не собирается умирать, хм, занятно.

Поросенок все-таки сдох, пусть и не сразу, но для эликсира из разряда быстрой смерти это считалось большой неудачей, так что убирать подвал после урока пришлось Джадии на пару с Утраком. На обед они не успели, и отправились прямиком на занятия к мастеру Чако.

Старичок в засаленном черном халате учил их тому, как устроен человек, и не только человек. Они узнавали, где находятся уязвимые точки на шее у орка, как, если надо, быстро усыпить гнома, и в какое место колоть, если понадобится лишить жизни людоеда.

Мальчишки и девчонка потрошили трупы, свежие, едва затронутые разложением. Где доставали их наставники, оставалось загадкой, но один раз на стол попал настоящий эльф, с дивными серебристыми волосами, удивленно раскрытыми синими глазами и жуткой раной на шее.

Практиковались друг на друге правильно накладывать удавку, нажимать туда, где у человека находятся слабые места, и по очереди падали в обморок под одобрительным взглядом мастера Чако.

– Вы должны для начала знать, потом уметь, и только затем делать, провалиться мне в пасть Хаоса, – любил приговаривать старик, потирая гладко выбритый подбородок. – Понятно?

Сам он умел вещи, непосвященным казавшиеся магией – легким прикосновением усыпить человека на несколько минут так, что он останется стоять и не вспомнит о том, что спал, причинить невыносимую боль, только дотронувшись пальцем, и парой тычков вернуть силы в ослабевшие мышцы.

Совершенно иначе проходили занятия у мастера Нарди, для которых был отведен просторный загон. Под ногами тут шуршала солома, хоть как-то предохранявшая при падениях, а на загородке висели мишени, и круглые, и изображавшие человеческий силуэт с разных сторон.

– Вы не паладины в сверкающих доспехах! – рычал одноглазый наставник, потрясая ножом, что выглядел крошечным в его лапищах. – Вы не должны сражаться, вы обязаны делать свое дело быстро и по возможности незаметно, и поэтому… беритесь за работу.

И оставались на пальцах мозоли от метательных игл, ныли мышцы от упражнений с арбалетом и кинжалами. Ночами синяки порой болели так, что Джадия не могла заснуть, никто не смотрел, что она девочка, и ей доставалось не меньше, а иногда и больше, чем мальчишкам.

Сегодня у мастера Чако все прошло легко, зато из загона она еле вышла, а на правой коленке появилась здоровенная ссадина. На ужине едва не заснула, лишь в последний момент удержалась от того, чтобы не свалиться лицом в тарелку с бобовой похлебкой, и испуганно оглянулась – только бы никто не заметил!

Оказавшись у себя в комнате, Джадия облегченно вздохнула – до утра она принадлежит сама себе, до побудки ее никто не потревожит. Прислушавшись, нет ли кого в коридоре, она задула свечу, опустилась на колени и начала молиться, еле-еле выговаривая слова.

Темный Жрец и его сестры – ревнивые боги, о них нужно вспоминать как можно чаще. Но что самое главное – они тайные боги, и о том, что Джадия аб Хонек и ее родители поклоняются им, не должен знать никто из людей, не прошедших через причащение Черным Огнем.

Девочка шептала фразы выученной в детстве молитвы, вспоминала дом и родителей, чьи образы с каждым днем становились все более тусклыми в памяти, а в окно царапался холодный осенний дождь.

Когда молния сорвалась с руки Старого Ахти и беззвучно растворилась в сумраке, Харек крепче сжал рукоять меча.