Третью группу составили дети, демонстрировавшие неуверенный, избегающий стиль поведения. Когда мать покидала комнату, они не проявляли беспокойства и не искали близости с ней по ее возвращении. Но эти младенцы могли просто скрывать свои переживания. Хотя внешне они никак не проявляли своей привязанности, внутренне они пребывали в состоянии психического напряжения. Эйнсуорт заметила, что матери этих детей, как правило, отвергали все их попытки сблизиться.

Со временем связанные с этими тремя паттернами привязанности ожидания превращаются в самосбывающиеся пророчества. Став взрослыми, мы строим отношения с другими людьми на основе усвоенных в младенчестве сценариев взаимоотношений. От них зависит, как мы обрабатываем информацию, как воспринимаем мир, чего ждем от социальных контактов и как ведем себя в ситуациях взаимодействия. Паттерн привязанности переходит с нами во взрослую жизнь, предопределяя наше поведение в любовных связях и влияя на выбор партнера. Степень уверенности человека во взрослых отношениях во многом определяется его взаимоотношениями с опекуном в раннем детстве.

Разумеется, между детской и взрослой привязанностью есть большая разница. Во-первых, детские привязанности несимметричны: взаимоотношения детей со взрослыми нельзя назвать равными, поскольку ребенок больше зависит от старшего. А во-вторых, во взрослых привязанностях почти всегда присутствует сексуальный компонент.

Учитывая детские паттерны привязанности, мы понимаем, почему одни люди абсолютно уверены в своих партнерах и не боятся лишиться их поддержки и присутствия, а другие нет. Первые готовы к взаимозависимости, а вторые испытывают постоянную тревогу, сомневаясь в любви партнера и легко расстраиваясь или приходя в ярость, если им не отвечают взаимностью. Третьи же принимают безразличный вид, предпочитая быть не зависимыми от других и не желая, чтобы кто-либо зависел от них.

Взаимодействие по типу «мать - дитя» является базовой моделью паттернов, но с точки зрения психологии развития за этими двусторонними отношениями следует классический треугольник детства: мать - отец - ребенок. И то, как строятся взаимоотношения в этом треугольнике – как ребенок относится к одному или другому родителю, – также влияет на его будущие любовные связи. Кроме того, этот треугольник готовит почву для возможных патологических структур взаимоотношений, когда партнеры раз за разом настойчиво выбирают дисфункциональные модели поведения. Особенности взаимоотношений ребенка с родителями служат постоянным источником будущих любовных конфликтов. Как сказал Бернард Шоу: «Если не можете избавиться от скелета в шкафу, заставьте его станцевать». Каждая семья – это отдельная история, и каждая такая история заключает в себе как надежду, так и отчаяние.

ПРИ ЧЕМ ТУТ ЛЮБОВЬ?

Какое отношение к желанию имеет любовь? Понятия желания, секса и любви часто смешиваются, поскольку люди используют их как синонимы. Для многих секс и любовь – одно и то же. Но как я уже говорил выше, несмотря на то, что секс соединяет людей, для длительных взаимоотношений одного только физического притяжения недостаточно. Хотя секс подразумевает физическую близость, у него нет той эмоциональной глубины, которая характерна для любви. Любовь – это единение двух элементов влечения: привязанности и сексуального желания.

Великое множество людей написали о любви великое множество книг. Описывая непреодолимую, побуждающую силу любви, поэт Роберт Фрост писал: «Любовь – это непреодолимое желание быть непреодолимо желанным». Любовь часто сравнивают с помешательством. Когда мы влюблены, наши переживания затмевают все остальное. Как говорил французский математик и философ Блез Паскаль, «У сердца есть доводы, неведомые разуму». Другой философ, Фрэнсис Бэкон, сказал еще более прямолинейно: «Любить и быть мудрым – невозможно». Любовь заставляет совершать безумные поступки, немыслимые в обычном состоянии. Порой она изменяет нас до неузнаваемости. Она «кидает нас в объятья незнакомца»; она «ослепляет и оглушает»; и, наконец, она «превращает нас в дураков». Любовь выбивает нас из привычной колеи, и, как предостерегал древнеримский поэт Овидий, «она для бесстрашных сердцем». Критик и публицист Генри Менкен рассматривал любовь более цинично, называя ее «триумфом воображения над разумом». А американского кинорежиссера и актера Вуди Аллена занимала взаимосвязь любви и секса: «Любовь дает на все ответ, но пока ты ждешь этого ответа, секс поднимает довольно интересные вопросы». Его фильмы апеллируют к нашему стремлению по-быстрому затащить кого-то в постель, пока мы размышляем над тем, готовы ли к безумной любви. Совсем иное подразумевали под любовью отцы церкви. Они говорили о любви в жизни после смерти, а любовь «здесь и сейчас» порицали. Они не могли отличить сластолюбца от человека, томящегося от любви, в чем нет ничего удивительного, если принять во внимание церковный обет безбрачия.

Сластолюбец неразборчив в связях, в то время как влюбленный стремится к конкретному человеку. Если в любви люди могут сомневаться, то относительно секса все ясно – он либо есть, либо его нет. Некоторые считают, что мы просто пытаемся обуздать такой мощный и агрессивный стимул, как секс, называя его любовью. Циники говорят, что таким образом мы облекаем свои биологические потребности в красивую форму. Это отличный способ маскировки желания «быстрой любви» и потребительского подхода к отношениям, практикуемого слишком часто и слишком многими мужчинами, а также вполне действенный способ удержать партнера.

Когда мы влюблены, секс становится одним (и самым интимным!) из способов общения с партнером и выражения наших чувств. Секс – это язык тела, которым мы говорим о нежности и любви, обиде и негодовании, превосходстве и зависимости более конкретно, чем делаем это вслух, используя неизбежно абстрактные понятия и неудачные фразы. Когда мы влюблены, секс – нечто большее, чем целенаправленный способ получения удовольствия. Это путь к установлению прочных взаимосвязей.

Исследования подтверждают, что половая близость у людей редко является только физической. Сексуальная связь в первую очередь помогает нам познавать тела друг друга, но одновременно мы познаем и наши души. Некоторые женщины идут на секс по совершенно «несексуальным» причинам: они готовы исполнить любое желание мужчины ради того, чтобы удержать его, получить власть над ним. Однако эти женщины не понимают того, что эмоциональная привязанность делает их уязвимыми. Секс не обязательно порождает ответную эмоциональную привязанность со стороны мужчины. Хотя некоторые женщины полагают, что секс – самый надежный способ привязать к себе другого человека, это глубокое заблуждение. Как заметила знаменитая актриса Шэрон Стоун: «Женщины часто имитируют оргазм, а мужчины еще чаще имитируют отношения». Буди Аллен же, которого можно считать специалистом в этом вопросе, выразился так: «Секс без любви – бессмысленный опыт, но среди других бессмысленных опытов – наиболее приятный».

Потребность во взаимопознании часто мешает разделить секс и любовь. Известный французский писатель Франсуа де Ларошфуко говорил: «Трудно дать определение любви; о ней можно лишь сказать, что для души – это жажда властвовать, для ума – внутреннее сродство, а для тела – скрытое и утонченное желание обладать, после многих околичностей, тем, что любишь». Если не брать в расчет сексуальную страсть, то психологический аспект любви для обоих полов является чрезвычайно сильной эмоцией власти, доминирования или обладания. Это особое состояние ума, в котором слово «мое» приобретает исключительное значение.