— Я не спрашивал, Ярослав.

— А мог бы и спросить. Или хотя бы предупредить заранее. У меня планы, я не могу их отменить. Мне не три года, чтобы ты мог в любой момент взять меня с собой, отец.

— Отмени планы.

— Нет. С какой стати?

— С такой, что это нужно мне, — Игорь начинает злится, но я полностью на стороне Ярослава. Сама не горю желанием тащиться куда-то вечером, особенно, когда узнала о мероприятии минуту назад.

— А что мне нужно, тебе не интересно? — взрывается Ярик. Ну всё… Это капец.

— Что тебе может быть нужно? Гулянки и девки.

А вот это было неприятно…

Мне жутко обидно за Ярослава. Игорь ведь хороший мужчина, зачем он так на родного сына-то? Как-то он сказал, что дает ему мотивацию быть лучше, но мне кажется, что это уже перебор…

— У меня в шесть встреча с клиентом на работе. Они берут у нас крупный заказ на рекламу, и встречу перенести нельзя. Пока ты думаешь, что я ничего не умею, кроме как таскаться по тусовкам, я пытаюсь развиваться, папа.

Это “папа” звучит как жирнющая точка. Причем, не знала бы я, в каких они отношениях и как часто они ссорятся, решила бы, что эта точка финальная в их общении.

Игорь набирает в легкие воздуха, чтобы что-то ответить, но тут на мое удивление вступает мама. Она еще никогда на моей памяти не лезла в их ссоры. Видимо, год, который я отсутствовала, изменил не только меня.

— Игорь, — негромко, но достаточно грубо говорит мама. Я такого еще не видела. У меня мурашки от этого тона, вау!

— Ты сможешь приехать после встречи? — смягчается Игорь. Он буквально опускает плечи и принимает поражение, но прощения у Ярослава, конечно, не просит. — Ужин наверняка затянется на долгое время, мне было бы приятно, если бы ты смог присутствовать, пусть даже не сначала. — говорит он, а потом вздыхает и говорит негромкое: — Пожалуйста.

— Хорошо, — отвечает Ярослав, — я приеду, как только мы закончим.

После этого мы не разговариваем. Каждый молча доедает свой завтрак и это очень давит, если честно. Напряжение витает в воздухе и, кажется, его можно даже пощупать. Бр-р-р.

— А если я… — решаюсь сказать. Не знаю, останется ли моя голова на плечах после этого, но все-таки. — А если я приеду с Ярославом? Чтобы он не был опоздавшим изгоем, мы просто появимся вместе. Если вы не против, конечно, — говорю и выдыхаю, ожидая ответа.

Мама мимолетно ухмыляется, Ярослав смешно хмурит брови, а Игорь просто покорно кивает. Ну вот. Теперь не только Ярослав плохой ребенок. Так легче.

— А, и кстати, — говорит Игорь, когда мы уже все расходимся, — на вечере будет официальный дресс-код.

Вижу, как Ярослав закатывает глаза и делаю это вместе с ним. Какой еще официальный, блин?! Можно не идти?

— У меня нет платья, — хмурюсь. Я ношу платья и юбки, конечно, но у меня в шкафу не висит двадцать вечерних нарядов на выбор.

— Я поеду за рубашкой через пару часов, только сделаю важное на работе, — отзывается Ярик. — Заехать за тобой?

Киваю. Конечно заехать, что за вопросы!

— А до банка подкинешь? — решаюсь наглеть уже окончательно. — Переоденусь только.

— Полторы минуты у тебя. Успеешь?

— Подождешь четыре. Я быстро, — усмехаюсь и бегу переодеваться, будучи уверенной в том, что он действительно подождет эти чертовы четыре минуты. Но хорошо, что я укладываюсь в полторы. Поддержите звездами и комментариями, если понравилась глава. Следующая — через день. Спасибо, что вы со мной)

Глава 7. Маша

Мы едем в банк под очень громкую музыку, которая мешает нам разговаривать. Честности ради, я не знаю, о чем поговорить с Ярославом, но, мне кажется, пообщаться я бы хотела. Потому что в мыслях вертится миллион и одна мысль, как начать этот чертов разговор.

Наглею и делаю тише музыку, выкрутив колесико громкости почти в ноль.

— Не понял. Тебе песня не нравится? — спрашивает Ярослав, глядя на меня на пару секунд.

— Мне не нравится, что мы молчим, хотя могли бы поболтать.

— Точно, — он очень мило улыбается и останавливается на светофоре, поворачивается ко мне лицом, — всё еще не привыкну, что ты у нас теперь Маша, с которой есть о чем поговорить, а не змея противная.

Пропускаю колкость и ничего не отвечаю, но глаза всё-таки закатываю. Ну да, была змеей, что ж теперь?

— Почему не рассказала Ленке правду про кошелек? — внезапно спрашивает меня.

— Зачем? Чтобы она разволновалась и я вообще никогда и никуда не ходила гулять? Нет уж, спасибо. Когда я в шесть упала с велосипеда, у меня больше никогда не было велика. В восемь, когда у бабушки отравилась какой-то рыбой, мне никогда не разрешали есть рыбу. Ее категоричность в отношении волнения за меня не касалась только школы. Я притаскивала оттуда и ветрянку, и грипп, и ангину и разные виды простуды, и даже с лестницы падала! Но все равно ходила туда. К сожалению.

— Не думал, что Ленка такая, — хихикает Ярослав. — За столько лет ни разу не замечал.

— Это касается только меня. Поэтому ты и не замечал. Вряд ли тебе было интересно хоть что-то, связанное со мной, — говорю, а сама почему-то грустнею. На самом деле, мы ведь могли жить все эти годы в мире и согласии. Ну или просто в сносных отношениях. Не будь я такой дурой в детстве, конечно.

— Ну почему же? — наконец-то светофор загорается зеленым и мы едем дальше. — Мне всегда было интересно, на что еще способна твоя фантазия, что касалось издевательств надо мной и моими девушками. Ты не переставала удивлять, к слову, это заслуживает уважения.

— Уважение? Серьезно?

— Ну… на тот момент нет, сдаюсь, — он улыбается снова. — Сейчас думаю, что ты и правда крута. Так придумывать издевательства может не каждый.

— Первый комплимент от тебя за десять лет. Обведу день в календаре красным.

— Ха-ха, — теперь он не смеется,